В воскресенье я так и не прикасалась больше к конверту, проявив чудеса стойкости, в сути своей бессмысленной и беспощадной, но «пусть он не думает!». В понедельник же и вовсе проспала и умчалась на занятия, даже не позавтракав и, конечно же, забыв конвертик дома.
– Вот и хорошо, – приговаривала я на бегу, хотя так и подмывало вернуться за ним.
Воображение усердно рисовало картины, где пронырливый Цербер решает убраться в моей комнате и выбрасывает бесценный артефакт в мусор, в доме случается пожар, наводнение и буря в стакане, или под матрасом заводится очень голодная мышка, которая обязательно растолстеет на огрызках автолетты.
Иногда проскакивает ещё одна картинка, которую я гоню прочь, и в которой рассерженный моим молчанием Корвин встречает меня в Академии и устраивает выволочку. Лично. Близко. Очень близко.
Бр-р!
Увлечённая мысленными художествами я влетела в аудиторию с последним звуком звонка, столкнувшись с магистром Асурром, собиравшимся запереть дверь, и даже не сразу осознала вопрос:
– Доброе утро, сонная ками. Вы всё сделали?
И пока я хлопала глазами, пытаясь понять, чего от меня хотят, историк сделал верный вывод:
– Ясно. Садитесь. Два.
Но всё-таки, какой же гад этот Асурр – ему ли не знать, что половина недели выпала из моей жизни. Причём при его непосредственном участии. Видимо, высокая концентрация змейства – у всех Дальсаррхов в крови.
Этот, в частности, всё занятие выглядел таким мерзко надменным, что я – хоть и хотелось расспросить о своих злоключениях после боя Зелёного с Корвином – так и не решилась ни о чём спрашивать. Конспектировала тему и не отсвечивала.
Странно, но ни Танита, ни Реми на занятие не явились. Ни на первое, ни на второе. Реми, похоже, ещё не вернулся из Синегоры, и я с лёгкой дрожью нетерпения и волнения ждала, какие новости он мне привезёт.
На большом перерыве была мысль спрятаться в зимнем саду, чтобы не пересекаться с Корвином, будь он не ладен! – но мой растущий организм заявил: «Если не поем – то умру к концу третьего занятия. И вопросов с дыханием больше не будет». К моему вящему позору эту ворчливую заявочку слышали все, кто был в тот момент в аудитории. Так что девчонки при звонке, не спрашивая, подхватили меня под локотки и утащили в столовку.
Здесь было светло и ароматно, Нарника увлечённо флиртовала с каким-то парнем, шумели голодные студенты и не было Корвина и Ко.
Я облегчённо – облегчённо, кому говорю! – вздохнула и спокойно перекусила. Остаток дня прошёл без неожиданностей, и после занятий я всё-таки отправилась в библиотеку.
Тема, за которую я уже получила двойку.
Седенький длинноволосый старик выдал мне пару книг: увесистый томик-словарь и собственно Хронику основных событий в истории людей полутора-тысячелетней давности.
Открыв её, я уставилась на оглавление.
Войны человечества. Первая и вторая мировая. Несостоявшаяся третья.
Записи были сделаны на незнакомом языке, с трудом узнавались лишь некоторые слова. Спасали подписи на драконьем, но дальше перевода в тексте не было, и, отыскав тему Исход, датированную нулевым годом (или две тысячи сто первым по старому стилю), пришлось браться за словарь.
Да уж, Асурр – тот ещё змей! С такими темпами мне и правду неделя на реферат потребуется. Я даже сходила к библиотекарю, спросила, нет ли нормального перевода, но старик покачал головой.
– Информация закрыта, хранится лишь в оригинале и паре копий для пользования. Редкого пользования, дитя. Удивляюсь, что тебе дали допуск.
Ух ты!
Вернувшись, я приступила к переводу с куда большим трепетом и вскоре поняла, почему драконы засекретили
Крылатые! Я на несколько минут оторвалась от фолианта, пытаясь утихомирить свою ярость. Это сколько же людей уничтожили драконы?! Стеклянным взглядом я таращилась на стеллаж перед собой, пока глаза не начало жечь. Сморгнув, я взялась за дальнейший перевод.
Пока о самом Исходе я ничего не узнала, а ненавистный Асурр не отстанет, пока не напишу ему заррхов реферат.