Драконья оспа

— Всё нормально, Юр! — поспешила вклиниться Ольга, протягивая в его сторону открытую ладонь. — Всё будет нормально, — повторила она уже тише. — Иди. Мы поговорим.

У Юры поджался подбородок, и Ольга стыдливо опустила глаза. План важнее внутренних семейных дел. Юра, словно потерпевший поражение, направился к выходу. И, поравнявшись с Ольгой, всё-таки притормозил, спрашивая её взглядом.

— Если что — я буду кричать, — холодно сообщила она Владимиру.

Тот с готовностью рассмеялся шутке, на ходу ободряюще касаясь Юриного плеча.

— Я рядом, — буркнул Юра, выходя из комнаты и нарочно не прикрывая дверь.

А Ольга подобралась, оставшись наедине с этим непонятным человеком. С которого тут же слетела официозная и бессмысленная вежливость.

Хорошо, что о таком раскладе её предупреждал Дима.

Владимир не стал злодеем с рогами, но и своё приятие демонстрировать перестал. Отойдя к столу, демонстративно налил в низкий бокал чайно-коричневого алкоголя и бросил на Ольгу оценивающий взгляд. Не мужской, скорее взгляд опытного врача, который, как рентгеном, пытается просканировать пациента, чтобы понять, что же у него внутри на самом деле поломалось.

Ольга расслабилась. Уж к чему-чему, а к таким взглядам она закалённая.

Не дожидаясь приглашения, она прошла несколько метров и села на кожаный диван, тяжело из-за неё выдохнувший.

— Я тебя знаю, — равнодушно, но сосредоточенно взглянул Владимир на Ольгу, и в глазах его — ей показалось — мелькнул огонёк цвета йода. — Викторова Ольга Ильинична. Сговорчивая и не проблемная. С элементами пассивного подчинения, если не считать последнего раза. Хотя он, по большому счёту, вполне укладывается в твой психотип.

Чтобы справиться с волной жара в затылке, Ольга пожала плечом, постаравшись ответить уверенно:

— Спасибо, что не назвали по какому-нибудь цифровому шифру.

Владимир никак не среагировал, и Ольга села поровнее. Оставшись с Ильиным наедине, пришлось напустить на себя бравады. Но и то, что Юра где-то рядом (Ольга надеялась), придавало уверенности. И не хотелось падать в грязь лицом.

— Так могу я поинтересоваться, где мои друзья? — Ольга, как учил Кирилл, гордо приподняла подбородок и выдержала театральную паузу.

Но против её ожиданий, лицо мужчины не выказало ни капли удивления или страха. Блеф об исчезновении Олиных знакомых придумал, конечно, Дима. Кстати, теперь из-за этого нельзя выходить с ними на мозговую и даже на мобильную связь.

— Имеешь в виду — после того, как вы подорвали лабораторию? — уточнил он тем противно-издевательским тоном, каким всегда спрашивают то, о чём и так знают.

Ольга в свою очередь выдержала его взгляд.

— Скорее всего, их затянуло в пространственную воронку — она как раз включается при срабатывании сигнализации и затягивает в себя нарушителей. И работает долго — пару дней выслеживает сбежавших. Чтобы уж наверняка. Выпустить, правда, можно не сразу — недельный карантин. Да и посмотреть, кто вообще там сидит. Недоработка, — Владимир развёл руками.

— То есть, вы тоже не знаете, где они, — подвела итог его объяснению Ольга.

И поспешила задумчиво перевести взгляд к окну — изнутри-то оно кажется кристально прозрачным. Про такую ловушку она не знала, и теперь пыталась решить, говорит ли Владимир про неё правду или, как и она, блефует.

Кстати, почему он не проглядывается даже по краю оболочки? Ольга, конечно, никогда не умела глубоко смотреть ауру, но уж внешние людские плёнки обычно заметны. А здесь — тишина.

Тут в комнате стало темно. Не от того, что зашло солнце или выключился свет, просто кто-то, словно на старом телевизоре, прикрутил все цвета. Не пугает, скорее необычно. Ольга инстинктивно сосредоточилась на мужской фигуре около стола. Прищурилась. А потом часто-часто захлопала глазами, пытаясь соотнести картинку с неожиданным мысленным выводом.

Если вот так взглянуть на человека, то получится очень романтичная картинка, достойная какого-нибудь паблика: чёрный контур фигуры, загадочно скрывающий все несовершенства лица и тела, и в самом центре, на уровне солнечного сплетения — розовое пятно, переливающееся блестящим светом. Очень похожее формой и размерами на сердце, если представлять его физиологические очертания. Вот только… У драконов оно имеет оттенок бирюзового мрамора. И этот же кусочек мрамора виднелся сейчас в груди Владимира.

Вот оно что…

Цвета уже вернулись к своим привычным настройкам, и перед Олей вольготно присел на край стола уже обычный Владимир. И победоносно смотрел на неё.

— Так вы — дракон?!

— Тише, тише, — почти натурально предостерёг Владимир. — Не нужно так кричать.

— Так… как… — сами собой вырвались у Ольги разрозненные мысли. — Так как вы можете делать эту дурацкую вакцину? — Это уже не по плану — чистая импровизация. — Из своих же… Из меня!

Возмущению Ольги не было предела.

Взгляд Владимира коротко похолодел, словно лёд в стакане.

— Ты же хотела быть хорошей, — тон оказался ничуть не теплее. — Приносить пользу людям… Чтобы они тебя любили… Чтобы ты была им нужна… Не так было?

Ольга потупилась.

— Так ты и приносила. И приносишь. К чему теперь изображать обманутую невинность?