Драконья оспа

— Сейчас — нормально, — Оля с удивлением обнаружила, что уже давно не чувствует признаков недомогания. И вообще ей очень комфортно — на этом автобусе и этом сиденье. И даже выступ от колеса, съедающий пространство, не мешает — на него можно удобно поставить ногу. Да, и просто беседовать с Юркой, оказывается — хорошо.

Может, конечно, её драконье чутьё ослабело, и лучше продолжать ему не доверять. Но… так не хочется. Тем более сердце внутри груди будто заворачивает в тёплый, плюшевый плед.

— А мы, кажется, остановку уже проехали! — опомнился Юрка, выглядывая в окно.

— Точно… — согласилась Оля, по мелькающей местности понимая, что за разговором они проехали уже не одну, а несколько лишних остановок. — А ты… очень хочешь домой? — она сама не заметила, как вышло это общее «домой». — Может, проедемся к парку?

Юрка явно постарался скрыть удивление, и его глаза только немного расширились.

— Да, давай! — поспешил он согласиться, словно опасаясь, что Ольга передумает.

Дальше беседа потекла как-то сама собой, будто отражаясь от начинающих зажигаться уличных фонарей. Но в салоне автобуса включать свет не спешили, так что на пространство между ними ложились тени, создавая иллюзию, что вокруг вообще никого нет. Даже смеяться получалось чуть громче.

На сердце становилось легко, будто и не было в мире никакой драконьей оспы, из-за которой вот-вот введут масочный режим. И нет никакой лаборатории. И Оля с Юркой просто друзья. Или не просто… Странное, стихийно обрушающееся на плечи ощущение.

Автобус вырулил на красиво мощёную разноцветной плиткой мостовую. И уводящие в парк фонари здесь были гораздо ниже и вообще сделаны под старину. Освещают от этого гораздо меньшую площадь, поэтому можно надёжно спрятаться в тени между ними.

Юрка подскочил к дверям первым. Там на перилах уже повисла маленькая старушка, несмотря на прохладное, но лето, одетая в серое пальтецо.

— Вам помочь? — участливо поинтересовался парень, уже беря старушку под локоть. Оля только увидела, как профиль с носом крючком и широкой полуулыбкой развернулся к нему. И стоило автобусу выдохнуть дверями, старушка упорхнула вместе с ним на тёмную улицу. Оля отчего-то чуть не забыла, что ей тоже нужно выходить.

— Спасибо, внучек! — протараторила старушка сморщенным беззубым ртом, и её светлые, водянистые глаза засмеялись едва ли не пуще него.

Ольга, рискуя быть прищемлённой автобусными дверями, вынырнула со ступеньки гораздо быстрее, чем нужно было. И налетела на Юрку, хотя и попыталась взять правее. Но к чести Юрки, он не спасовал и не пошатнулся, а уверенно подхватил Ольгу за талию. И продолжив разговор со старушкой. Воистину, сегодня ему везёт на физический контакт с женщинами постарше.

А старушка между тем как-то молодо и по-заговорщицки сверкнула глазами на Ольгу и спешно начала прощаться.

— Может, проводить вас? — в свою очередь предложила Оля, чувствуя, как по талии начинают бежать мурашки, а она — смущаться.

— Сама дойду — чай не маленькая! — мигнула она светлым глазом. И вдруг заговорила заговорщицким тоном: — А ты, девочка, на меня сейчас не смотри! Я по молодости тоже красивая была, как ты! Да за мной такие женихи бегали — как твой почти!

Бабуля подняла вверх скрюченный указательный палец, словно призывая небо себе в свидетели.

— Тупые разве что… как валенки… — досадливо отмахнулась она после паузы.

Оля не сдержала похрюкивающего смешка.

— Да вы и сейчас красивая, — спохватившись, «извинилась» она, бездумно кладя руку на Юрино плечо.

— Ты только замуж за него не выходи, — вдруг совершенно серьёзно посоветовала бабулька. — А то они кобели все.

Судя по участившемуся Юркиному морганию, такое мнение его не слишком обнадёжило. А ещё он не понял резкого бабушкинского перехода. Но Оля поспешила её разубедить:

— Нее, он хороший.

Позволяй бабуле уже обвисшая мимика, она бы наверняка ехидно хмыкнула. Но из-за слабости лицевых мышц предпочла кивнуть и не связываться с неумной молодёжью — всё равно ничего бестолковым не объяснишь. Распрощавшись, она бодро засеменила по своим делам. А Юра с Олей только понимающе переглянулись и не стали ничего говорить — тугоухостью старушка скорее всего не страдала.

Сиреневые сумерки скрыли за собой странный прошедший день, но пока не подпустили к сердцам ночи. С её мыслями или желаниями. И бледно-желтые фонари, выстроившиеся в линейки, словно фанаты у красной дорожки, уверенно разгоняли темноту.

Пока один из фонарей — самый дальний — вдруг не мигнул своим глазком и не погас. За ним «лопнул» второй, третий… Будто кто-то прицельно и без ошибок щёлкал по ним, выключая.

Понятно, что это просто для экономии энергии — темнее сильно не становится, а света тратится меньше. Но со стороны напоминает дорожку гаснущих звёзд.

— Бежим!

Юрка вдруг захохотал и крепко схватил Олю за руку. И, не давая ей опомниться, понёсся туда, где ещё теплился фонарный свет. Их тени живыми мячиками затряслись под ногами.