Драконья попаданка в Академии (СИ)

— А дальше грянула катастрофа. Не знаю, как именно Фаумар узнал об этом. Как-то почувствовал. Наверное, он все же как-то изменился из-за тех экспериментов и обрел особое чутье. Первое время он просто радовался, что смог выжить, укрывшись на Земле. А потом ему очень захотелось домой… То есть в наш мир. Он чувствовал, что магия его убывает все сильнее, и считал, что вернуть ее сможет лишь дома. Для Земли, кстати, он магом был далеко не слабым. Поэтому достаточно комфортно жил, прикидываясь разными состоятельными личностями, и искал портал в наш мир — вдруг он сохранился? Но портала не было, и он понял, что мир был закрыт. Единственным вариантом он считал самому открыть портал! Зато спустя много лет обнаружил портал в мир Борина. И узнал, что хотя этот мир практически утратил магию, в нем есть дракон! Из прочитанных когда-то книг он помнил, что для открытия портала нужна сила дракона. И дальше… разработал тот план, что и реализовал в жизнь. Изловить единственного доступного ему дракона и использовать как источник силы. С одной стороны — для открытия портала, а с другой — для возвращения себе прежней магии. В плане второго эффекта он даже был не столь уж неправ… Несомненно, драконья сила давала ему на время ощущение всемогущества, дополнительную силу. Однако он не мог ее по-настоящему усвоить, она уходила очень быстро. А в последнее время стала утекать совсем стремительно. Видимо, организм привык очень быстро принимать эту силу и так же быстро отдавать. А в конце у него и вовсе было настоящее помешательство и паника. С одной стороны, ему казалось, что он нащупал способ открытия портала. А с другой — ощущал, что сам по себе слабеет все больше. Для него встал вопрос жизни и смерти — вернуться в свой мир или остаться обычным человеком. Вот он и принялся выкачивать силу Борина с особым усердием… И чуть не убил.

— И в мир наш, кстати, попал, — усмехнулась Геана. — Только не тем способом, что планировал.

— Ну да, — пожал плечами Борас. — Когда он пришел совершенно не в себе, чтобы забрать остатки силы Борина, его ждал Арстинар. Которому не составило труда нанести ментальный удар и приковать Фаумара так же, как прежде он приковал Борина. Далее Арстинар просто усыпил его. Сходил за мной, и мы решили забрать его сюда, чтобы не спеша разобраться. Правда, разобрались не до конца, мы и сейчас не знаем, что с ним делать.

— В подземелье моего самого темного замка его! — зло сказал герцог. — Чтобы двадцать лет света белого не видел!

— … Кгм… — вмешался Борин. — Послушайте, когда мы поняли, что он не в себе, я даже сожалел, что набил ему морду. Что можно взять с сумасшедшего старика? К тому же я всегда чувствовал, что на самом деле он не хочет меня убивать. Что мог бы сделать это — но жалел. И слишком много силы у меня брал лишь в последние разы… В глубине души он остается нормальным. Мы должны вернуть того прежнего мага, а не мучить его, как он мучил меня.

А я подумала, что все же сын Борина необыкновенно разумный и милосердный дракон.

— Подожди, Гарден, — сказал Борас. — В твое эксклюзивное подземелье мы всегда успеем его засунуть. Уже обсуждали это. Но… Борин прав, лучше сначала его «вылечить», а потом решать, чего он заслуживает. Например, если он обретет прежний разум и прежнюю магию, то понять, какой он на самом деле, можно будет хотя бы по его собственной реакции на поступки, совершенные в безумии. Нормальный маг ужаснется тому, что натворил.

— А вы можете это сделать? — закусив губу, спросила я.

К этому моменту мое отношение к Фаумару изменилось на сто восемьдесят градусов. Мне было до слез жаль его.

Ведь получается, мой прадед когда-то был магом хоть куда. Мужчиной умным и с авантюрной жилкой. И способным любить, раз он собирался жениться на девушке не-маге и не-аристократке из другого мира, что явно не вызывало восторга у его семьи.

Просто какие-то безумные маги долго издевались над ним, лишили нормальной магии и сделали безумным.

Ненавидеть и жестоко карать его — это все равно что ненавидеть и жестоко карать старого злого маразматика, который не осознает своих поступков. Байдори, видимо, разделяли мои чувства, жалобно попискивали и заглядывали мне в глаза, спрашивая, могу ли я помочь старому безумцу.

Я даже представила себе, как к прадеду вернулся бы разум, и как он был бы рад видеть меня, своего потомка… Как плакал бы, сожалея о содеянном и от умиления, что несмотря ни на что, у него есть правнучка.

— Я нет, — неожиданно ответил Арстинар. — Не могу вылечить его.

Я с тоской поглядела на него. Ведь Арстинар — самый опытный из нас. Самый искусный и сведущий маг.

Если прадеда не может вылечить он — значит, не может никто. Остается заключить его в какой-нибудь местный сумасшедший дом, где никому не сможет причинить вреда?

Нет. Слишком жаль.

Я не допущу. Он и мой родственник, не только герцога.

— Ну не можем же мы посадить его в тюрьму, если он больной на голову, а не негодяй! — сказала я.

— Я в этом не уверен, — бросил герцог.

— Поэтому и нужно его сначала вылечить, а потом делать выводы, — почти огрызнулась я.