Драконья попаданка в Академии (СИ)

— Нет, погоди! — я приподнялась на локтях. — Ты подумал, что тебе никуда не деться! То есть ты не прочь бы деться, да? А про меня ты не подумал, что, может, я тоже хотела бы куда-то деваться, а теперь ты мой истинный, и я к тебе привязана! Нет, это просто потрясающий эгоизм и самоуверенность! Может, это я не хочу, чтобы так было! Может, это я хочу свободы…

— Ира, ляг, пожалуйста, обратно… Тебе еще бы полежать… — мягко ответил Борас, глянув на меня с какой-то странной болью. Снова присел на краешек кровати и, придержав, уложил меня обратно. — Да как ты не понимаешь, что именно мне не нравится… — поморщился он.

— А вот не понимаю, объясни, папочка Борас! Опять не нравится, что результат неизвестен? Так вот он и мне неизвестен, и я не жалуюсь! И благодарна этой нашей связи, что она уже второй раз помогла спасти мою жизнь.

— Не надо называть меня папочкой, лучше Арстинара дедушкой зови! — усмехнулся Боря и снова поморщился. — Впрочем, да, ты и верно можешь не знать и не понимать. Я ж не знаю, что пишут в ваших книгах, — еще одна усмешка. — Тебе тоже не понравилось бы, если б ты была в моем положении. Мне не нравится, что… — он выдохнул, словно собирался нырнуть. — Это ты моя истинная, а я для тебя… не знаю кто! Ирина, пойми, это у драконов и оборотней бывают истинные пары. У людей — нет! И обычно это представитель того же вида, как сказала бы ты. У дракона — драконица. У оборотня — оборотница. Очень редко истинной становится человек или, допустим, эльф. И в этом случае человек, конечно, тоже ощущает некую связь, его тянет к дракону. Но не более того! Он свободен! Он в любой момент может уйти. Он не сойдет с ума, если его партнер умрет. Он не чувствует его так на расстоянии… Не замечала, кстати, что это я ощущаю тебя на расстоянии, а не ты меня?

«Хм, — подумала я. — А ведь правда. Я ни разу не ощущала, где находится Борас, с высокой точностью. И вообще я бы не сказала, что меня веревками к Боре привязали…»

— Это правда, — опустив глаза, ответила я. Мне стало даже стыдно, что я обиделась на него (впрочем, я ведь тогда не знала правды). Конечно, мне тоже было бы неприятно оказаться в условиях такого неравенства. — Только… знаешь, вся эта тема с истинными не учитывает одного. И это одно может поменять все… как угодно. В любую сторону.

— Это чего же? — спросил Борас, буравя меня взглядом. И снова закипел. В его голосе зазвучало даже какое-то отчаянье. Как огненная бездна. — Ты… может, не понимаешь, что я чувствую сейчас… Чего мне хочется… Быть с тобой навсегда, беречь тебя… Проклятье, как сокровище дракона из древней сказки! Обладать и давать свободу, сходить с ума и дарить безумие… Я даже не знаю, как это описать! И я вижу… что в ответ нет и не будет ничего столько же глубокого! И я не знаю силы, которая могла бы это изменить! Я для тебя всего лишь дракон, который тебе нравится, в которого ты, возможно, даже влюблена… Но не более того! Ты в любой момент можешь решить, что ты хочешь другого пути. А я… даже не смогу препятствовать тебе, потому что никто не может навредить своей истинной паре!

— Проклятье, Боря! — рявкнула я. — Да откуда ты знаешь, что я чувствую! Да как ты не понимаешь! Такая сила есть! «Любовь» называется — слышал про такую⁉ Я вообще не очень понимаю, как любовь связана с этой истинностью… И не уверена, что это одно и тоже. А вот в любви — если ты, наконец, назовешь все своими словами — мы можем быть равны!

«Если ответит что-то вроде: „Кака така лубофь!“ — точно пристукну!» — подумала я.

— Безе люб др! — закричали байдори, поддерживая мою бурную речь. Только вот текст был не оптимальным в этой ситуации!

Глава 38 Разборки продолжаются

Но, к счастью для себя, Борас не сказал ничего подобного. Видимо, слово «любовь» присутствовало в его лексиконе.

— Я не очень понимаю, чего ты от меня хочешь, — сказал он достаточно спокойно и даже стал задумчивым. — Потому что сам не знаю, как связана эта истинность с любовью. По идее… есть версия, что истинные пары — это просто души, которые уже несколько раз воплощались вместе и любили друг друга. Их любовь крепла несколько реинкарнаций, — я немного удивилась, что он так серьезно говорит о реинкарнациях. Но вспомнила, что в местном мировозрении это вроде бы норма. — Они привыкли друг к другу, познали друг друга глубоко. И поэтому в этой жизни они «истинная пара».

— Прекрасно! — снова весьма экспрессивно сказала я. — Но тогда получается, что если они любили друг друга, то любили оба! И ни о какой асимметрии, никаком неравенстве речи быть не может. Они либо пара, либо нет.

— А ведь ты права! — вдруг согласился Борас. — Тогда, вероятно, получается, что просто какие-то свойства драконов и оборотней делают их более… привязанными в паре по сравнению с людьми. У них этот эффект проявлен сильнее. Просто из-за их природы.