Драконья справедливость

– Они пропитаны дегтем. – Скользкое дерево клепок не давало как следует за себя ухватиться, он сильно выпачкался и изрядно устал. – Я скоро закончу.

Передав Рафу последний бочонок, Лайам подался всем телом вперед и сдвинул крышку емкости в сторону. На какое-то мгновение он замер, не в силах заставить себя глянуть вниз, потом прикрыл глаза и взмолился:

«О небо, пусть то, что мы ищем, окажется там!»

– Там только вода, да и та, кажется, высохла, – пробормотал Раф и с отвращением вскрикнул: – Ох, ну и вонища!

Лайам открыл глаза и налег животом на камень, не обращая внимания на вонь.

– Огня! Дайте огня!

Эласко тут же сунул ему в руку свечу, и внутренность водосборника осветилась.

Несколькими футами ниже в каменной кладке виднелся выход трубы, поросший чем-то зеленым и клочковатым. Под ним просматривалось дно емкости, сплошь покрытое жижей, испускавшей немыслимое зловоние. Поверхность жижи ближе к центру вспучивалась, там росло что-то вроде странного вида гриба. Присмотревшись, Лайам понял, что это не гриб, а полурасползшиеся, покрытые плесенью останки книги.

Пока Раф бегал на кухню за чем-нибудь подходящим, Лайам не отводил от находки глаз. Эласко в восторге хлопал его по спине.

– Она нашлась! Она и вправду нашлась! Я все не верил, Лайам, но она все же здесь! О боги, это блестяще!

– Она-то здесь, – пробормотал Лайам. – И пробыла здесь месяца четыре – не меньше.

Тяжелый запах шел снизу и забивал ему ноздри, но он все не отстранялся, он все сверлил взглядом книгу, словно надеясь, что пристальный взгляд сможет вернуть ей первоначальное состояние.

Сверху послышался голос Рафа, тот говорил что-то, извиняясь, жене, потом парфюмер скатился вниз по ступеням, сжимая в руках рыболовный сачок.

– Четыре месяца, – эхом отозвался Эласко, осознав наконец смысл этих слов. Лайам взял у Рафа сачок и, неуклюже перегнувшись через край водосборника, попытался подцепить книгу.

– Да уж, четыре, – Лайаму удалось поддеть сачком размокшую массу и оторвать ее ото дна. Поверхность взбудораженной жижи пошла пузырями. Ноздрей Лайама достиг новый выброс зловония, он охнул и отвернулся, но рук не разжал. – Четыре треклятых месяца!

С останков книги на пол стекали зеленовато-бурые капли, переплет ее покоробился, страницы слиплись и разделить их не представлялось возможным.

Среди бочек нашелся пустой ящик, находку со всей осторожностью положили в него. Раф, высунувшись из люка, убедился, что кухня пуста, и поторопил знаками непрошеных посетителей. Лицо его выразило огромное облегчение, когда те, пробежав по темному коридору, выскочили за дверь.

На улице Лайам вдруг осознал, насколько нелепо он выглядит – грязный ящик под мышкой, руки в дегте, камзол и сорочка в пятнах.

– Ну и видок, наверное, у меня, – проворчал он, перехватывая поудобнее свою ношу и безуспешно пытаясь отряхнуть платье.

– Думаете, тут ничего уже сделать нельзя? – воскликнул Эласко взволнованно.

– Ну, на худой конец, я могу и переодеться, – вяло пошутил Лайам, но юноша шутки не принял.

– Но книга, Лайам, книга? Неужто она совсем никуда не годна?

Лайам тяжко вздохнул и побрел к Водяным Вратам.

– Не знаю. На месте посмотрим. Может, попробуем ее как-нибудь высушить, но вряд ли что из этого выйдет. Придется сказать госпоже Саффиан, что дело я провалил.

Он еще раз вздохнул, но во время вздоха ему подумалось вовсе не о госпоже Саффиан. Ему подумалось о квесторе Проуне – о его жирной, самоуверенной, похожей на задницу морде!

10

Вдова Саффиан находилась в крепости. Вместе с эдилом Куспинианом и его старшим писцом она уточняла, как будет строиться заседание. Эласко и Лайам попросили ее спуститься во двор, где подсыхала на солнце их сомнительная находка. Госпожа председательница внимательно оглядела зеленовато-бурый комок, потом столь же внимательно посмотрела на Лайама, словно пытаясь определить, какой из объектов осмотра выглядит посимпатичней.

– И это все, что вы раздобыли? – спросила она. Лайам кивнул. Вдова склонила голову на плечо, словно в таком ракурсе осклизлое месиво могло ей о чем-то сказать. – Вы полагаете, это книга заклятий?

– Это действительно книга заклятий, – заверил ее Лайам. Он сам себя в том убедил, но для вящей уверенности счел нужным проконсультироваться у Фануила. Дракончик, на мгновение поменявшийся с хозяином зрением, подтвердил, что это «Демонология», только «очень уж безобразная».

Вдова Саффиан уверенности Лайама не разделяла.

– Это может быть книгой заклятий, квестор Ренфорд, а может ею и не быть. Как частное лицо я не стала бы сомневаться в ваших словах, но как глава ареопага я обязана в них усомниться. А то, что дает пищу сомнению, служить уликой не может. Вы ведь и сами это понимаете, а?

Лайам уныло кивнул. Прекрасно, конечно, что его догадка оказалась верна, но это соображение не могло подсластить пилюли. Как дознаватель он потерпел неудачу – и уже во второй раз.

«Сначала меня отставили от одного дела, затем я не справился и с другим. Успех просто невероятный».

Он сделал над собой усилие, пожал плечами и улыбнулся.