Драконья справедливость

– Что вы там такое несете?

– Эти девицы, госпожа председательница, просто-напросто влюбились в меня, хотя вам и трудно поверить, что можно влюбиться в такого урода. – На сей раз смех зала сделался громче. Каммер почувствовал себя поуверенней, он выпрямился и, вскинув голову, посмотрел на вдову. – Но все-таки их ко мне потянуло, и неудивительно, что я не сумел устоять. Как я мог воспротивиться желаниям юных красавиц? А родителям, когда все раскрылось, это, естественно, не пришлось по душе, вот они и раздули историю, чтобы меня опорочить. Да и кто я такой в их глазах? Юнец, которому только-только стукнуло восемнадцать! Нищий, у которого нет ничего, кроме знаний, ну и, конечно, сердца, способного и любить, и страдать…

Убийца Пассендуса просто не мог оказаться магом-приготовишкой, обольщающим своих учениц. Воображение Лайама никак не хотело расстаться с образом могучего седовласого чародея. Что тут сходится? Харкоутский выговор? Это еще не улика. Легкость, с которой юный безвестный учитель сумел втереться в доверие к горожанам? Кстати, когда это произошло? В начале прошлой зимы? М-да, по времени совпадает. Но совпадения совпадениями, а к делу их не пришьешь. Версия, прямо скажем, дурацкая, и никуда не годится! Однако что-то в поведении подсудимого не позволяло Лайаму от нее отмахнуться. Он очень умен – этот невзрачный вертлявый мальчишка, он уже четверть часа морочит голову госпоже Саффиан.

– Значит, вы утверждаете, что девушки лгут?

– Не девушки, – ответил Каммер, многозначительно вскинув палец. – Нет, вовсе не девушки, госпожа. Их родители. Они приказали им дать против меня ложные показания и отречься от лучших своих чувств. Если бы вы взяли их под свое покровительство, позволив высказаться чистосердечно, они поведали бы суду всю правду. Но их семьи знают, что такое может случиться, и потому не позволили бедняжкам явиться сюда!

– Им нет нужды сюда приходить. У нас имеются их письменные заявления.

– Они получены под давлением. Велите доставить девушек в суд, – с вызовом сказал Каммер. – Они не посмеют лгать мне в лицо. Наши чувства слишком сильны.

Вдова Саффиан стиснула зубы.

– Квестор Проун! Подойдите ко мне!

Толстый квестор, явно напуганный резкостью обращения, вскочил на ноги и засеменил к помосту. Добежав до стола, он склонился к вдове и застыл в угодливой позе. Та что-то быстро и гневно ему зашептала.

«Может он оказаться тем человеком?» – мысленно спросил Лайам у Фануила.

«Он слишком молод, чтобы быть чародеем. Скорее всего – ученик», – откликнулся Фануил.

«Но Хандуиту ведь и был продан учебник!»

«Да, мастер», – ответил дракончик, но Лайам уже поворачивался к Куспиниану.

– Что вам известно об этом красавце?

– Только то, что он страшный наглец, – ответил лениво эдил. – Будет правильно, если ему вынесут приговор, и мы на этом закончим.

– Невелика птица, – добавил Эласко. – Обыкновенный домашний учитель. Немного музыки, философии, истории и математики.

«Всех начинающих магов этому учат», – мысленно подсказал Фануил.

– А прежде он ни в чем таком не был замечен?

– Пока его не поймали за руку, вы хотите спросить? – молодой квестор задумчиво покачал головой. – Да, в общем, ни в чем. Он просто учительствовал и жил тихо, как мышка.

– К чему вы клоните? – поинтересовался эдил.

– Мне надо знать, где он проживал и как себя вел?

Куспиниан закатил глаза к потолку, но Эласко ответил:

– Снимал комнаты, чуть лучше обычных, но не так чтобы очень. Вел себя скромно и денег больших не запрашивал, потому-то его и брали в дома. А почему вы интересуетесь им?

«Почему, почему? Да все потому же!»

Итак, гильдия отправила сильного мага по следу сбежавшего ученика. Мог ученик убить сильного мага? «Нет, ерунда, – сказал Лайам себе. – Просто чушь, тут не о чем думать!»

«Заклинание, в применении которого его обвиняют, – ученическое. Кантрип, погружающий в сон, – заметил вдруг Фануил. – Сильный маг взял бы этих девушек так, что они потом ничего бы не вспомнили».

«Но ученик не смог бы убить Пассендуса».

«Мы этого знать не можем, – ответил дракончик – терпеливо и назидательно, словно глупцу, и Лайам озлился. – Веселящий кантрип мог сделать Пассендуса беззащитным. Чтобы убить беззащитного человека, никакая магия не нужна».

«Но на теле убитого нет никаких отметин! Значит, магия была все-таки применена».

– Боги! – выпалил вдруг Эласко, округляя глаза. – Да ведь у этого малого харкоутский говорок!

Лайам злобно шикнул на дурачка и настороженно огляделся. Но внимание и зала, и стражи, и, главное, Каммера было приковано к Проуну и госпоже Саффиан.

– Это нам мало о чем говорит.

– Но вы все же думаете, что Каммер – тот человек? – возбужденно зашептал юноша, посверкивая глазами. – Тогда его следует арестовать! И прямо сейчас же – на месте!

Куспиниан, сидевший между ними со скучающим видом, вдруг оживился.

– Арестовать? Кого? Каммера? Вот дурья башка! Он и так уже арестован! Зачем второй раз его брать, да и за что?