Драконья справедливость

— Я знаю! — внезапно воскликнул Проун. — И могу это доказать! — Толстяк бросился прочь из комнаты. Герцог даже не обернулся на шум. Стиснув зубы, он надвигался на стражников.

— Это был демон, милорд, — тихо сказал Лайам, вставая.

— Демон? — Веспасиан на мгновение замер, затем принялся отдавать приказания. — Ты! — ткнул он пальцем в кольца кольчуги, свисавшей с плеч пожирающего его глазами вояки. — Ступай вниз, в тюрьму, приведи ко мне ведьму Аснатрию и жреца Котенара. Квестор Тассо! — Ему пришлось повторить свой оклик. Молодой квестор все смотрел на искалеченный труп Грациана. Крупные слезы стояли в его глазах. — Квестор Тассо, поднимайте стражу! Обыщите весь замок и найдите мне эту нечисть. Вы слышите? Эту тварь надо найти!

«Полетай-ка снаружи, может быть, нападешь на какой-нибудь след», — мысленно велел Фануилу Лайам.

«Думаю, мастер, его уже нет. Он ушел. Вернулся на свой план бытия».

«И все же не ленись, посмотри».

Окно комнаты было открыто. Дракончик вскочил на подоконник и упорхнул во тьму.

Герцог повернулся к Лайаму.

— Вы его видели?

— Да, милорд. Но, думаю, он уже убрался из нашего мира.

Стоявшая рядом вдова Саффиан внезапно подала голос.

— С чего это вы так решили?

Он пожал плечами, сбитый с толку резкостью и холодным тоном вопроса.

— Он ушел. Вы же сами видели — он исчез.

— Да, я видела, как он исчез, но это мало что значит.

«О небо! О чем это она?»

— Простите, сударыня, но мне не очень понятно…

— Мы в любом случае все обыщем, — перебил его герцог — хлестко, словно щелкнул кнутом. Он бросил гневный взгляд на толпу слуг. — Ну, что вы стоите? Несите сюда воду, пелены, травы. Надо подготовить тело к достойному погребению. Найдите Торквато и пришлите сюда. Ну! — Герцог шагнул вперед, и слуг словно ветром сдуло. На пороге, озадаченно потирая лицо, появился граф Райс.

— Что тут за шум? — спросил он и осекся, увидев труп Грациана.

— Ты, однако, одет, — заметил Веспасиан. Граф был в том же камзоле, что и за ужином. — А ведь твои покои совсем рядом, Гальба. — В голосе властителя Южного Тира неприкрыто звучал упрек.

— Простите, милорд, — прошептал Райс, бледнея. — Я еще не ложился. И когда поднялась суматоха, находился не у себя, а внизу.

Герцог сузил глаза.

— Внизу?

— Да, милорд, поддерживая несчастную узницу.

— Узницу?

— Да, милорд. Матушка Аспатрия нуждается в помощи. Я иногда засиживаюсь у нее до утра.

В дверях появился запыхавшийся Проун — с побагровевшим от непривычных усилий лицом.

— Стойте! Подождите! Я знаю убийцу! Сейчас все выяснится! Прямо сейчас! — Одной рукой он прижимал что-то к груди, другой отчаянно замахал, пытаясь привлечь внимание окружающих. — Постойте! — Вдова Саффиан сунулась было к нему, но толстяк отмахнулся. — Убийца, — сказал он, переведя дух. — Ваше высочество! Позвольте мне высказаться, я знаю, кто это сделал!

— Говори! — приказал герцог. — Кто?

Проун глубоко вздохнул и ткнул пальцем в Лайама.

— Ренфорд! Это Ренфорд, милорд!

В воцарившейся тишине слышалось лишь хриплое дыхание толстяка.

— Вы спятили! — Лайам почувствовал холод в районе желудка. Ужасная догадка поразила его.

— Нет, — торжествующе ухмыльнулся Проун. — Нет. Если я спятил, то что же тогда вот это? — Толстый квестор вскинул над головой какой-то предмет. Лайам оцепенел.

Это была «Демонология». Его экземпляр.

Трое стражников пинками подгоняли задержанного. За ними следом вышагивал Райс.

— Граф, выслушайте меня, — попробовал обратиться к нему Лайам, но, получив оплеуху, примолк. Он был так ошарашен заявлением Проуна, что поначалу воспринимал происходящее, словно во сне. Он молчал, когда герцог приказывал бросить его в подземелье, он молчал, когда стражники вели его по нескончаемым коридорам старинного замка, и лишь сейчас — на лестнице, уводящей в непроглядную темень, — попытался заговорить.

Говорить не дали, он попытался думать, но тщетно. Мысли бегали по кругу, путаясь и сбиваясь. Он должен был сжечь запретную книгу, он проклинал свое легкомыслие, однако ведь книга не может служить уликой сама по себе. Наличия книги совсем не достаточно, чтобы обвинить человека в убийстве. Проун показал герцогу что-то еще. Что? Мелок — вспомнил Лайам! О, негодяй! Проун вытащил голубой мелок из кармана и заявил, что нашел его в спальне убийцы. Именно после этого герцог и выбил из рук онемевшего Лайама меч.

— Граф, это не мой мел!

Лайам обернулся, чтобы все объяснить, но получил сильнейший удар в лицо и, потеряв равновесие, покатился по лестнице. Перед глазами запрыгали искры. С трудом поднимаясь на ноги, он услышал тихое:

— Отлично! Однако не перестарайтесь. Надо же, чтобы и виселице что-то досталось!

Колени подламывались, кровь заливала глаза. Он упал, его подняли за волосы, он снова упал.

«Мастер? Ты где?»

— Фануил! — невольно воскликнул Лайам и заработал очередную затрещину.

«Фануил, оставайся там, где находишься!»

«Почему? Что случилось?»

«Только не вздумай соваться сюда! Меня обвиняют в убийстве. Они считают, что демона вызвал я. Проун нашел „Демонологию“ и всем показал. Они обезумели, но я все улажу, ты только не попадайся им на глаза!»