Драконья свадьба с младшим братом моего жениха

— Иви… — влажные губы опалило раскаленное дыхание. — Сосредоточься. На мне.

Волна мурашек разошлась от самой макушки до кончиков пальцев на ногах. Аслахан вновь пленил мои губы, но сейчас поцелуй был ленивым и вязким. Он давал мне почувствовать, осознать каждое движение, каждую ласку, что дарил еще и еще.

Его глаза налились золотом, зрачок вытянулся в тонкую полоску, а по коже замерцала чешуя. Рано я списала этого дракона со счетов, сейчас он внимательно изучал свою добычу.

И под этим взглядом тяжесть в груди вдруг рассеялась. А может все дело в руках, что отпустили запястья и принялись блуждать по телу.  Касались почти робко, не спешили пробраться под ткань ночного платья, дразнили.

Я ощущала ладони, что гладили плечи, повторяли изгиб талии и округлость бедер. Мне тоже хотелось коснуться, но вся моя храбрость куда-то испарилась, не оставив и следа. И это не могло укрыться от внимательного взгляда золотых глаз.

— Не желаешь потрогать, жена?

Это обращение по-особенному звучало в его устах. Так, словно Аслахан получал удовольствие, раз за разом заявляя свое право. И это его урчание с легкой хрипотцой против воли наполняло мою голову картинами одна откровенней другой.

За ними я не уловила момент, как моя ладонь оказалась прижатой к раскаленной упругой груди. И я не подумав, словно в трансе чиркнула к центру, касаясь осколков разбитых гёнсем.

— Прости…

— Все в порядке. — выдохнул дракон, не позволяя мне убрать руку. — Ты и без того уже все изучила.

— Аслахан, я…

— Тшш, — на мои губы опустился палец, не давая окончательно испортить атмосферу. — Сейчас я не намерен спорить на этот счет. Есть кое-что поважней. Намного важней.

Улыбка сама тронула губы, и Аслахан смягчился в лице в ответ. Тонкий зрачок расплылся, оставляя лишь золотой ободок радужки. Хмурая складка расправилась меж черных как смоль бровей. И поцелуй в ладонь, которую он никак не хотел выпускать из своих рук, был до того мягким, что на мгновение защемило в груди.

— Отбрось свою робость, жена. Теперь я принадлежу тебе так же, как и ты мне. Можешь делать с моим телом, что пожелаешь.

Его ухмылка была красноречивее слов, но разве ж я могла упустить этот шанс. Обхватив щеки мужа ладонями, я посмотрела прямо в глаза.

— Ты не сможешь забрать свои слова обратно, чтобы ты мне ни сказал!

Аслахан лишь усмехнулся, вновь завлекая меня поцелуем. Но как бы от него не кружилась голова, этих неосторожных слов я забыть не могла. Как и отказаться от ощущений, что были у меня впервые.

Я чувствовала как отзывается крепкое тело под моими ладонями. Как перекатываются канаты мышц, как дыхание становиться тяжелее. Мне и самой не хватало воздуха, что, казалось, был раскален так же сильно как кожа испещренная шрамами и рубцами бесчисленных сражений.

Аслахан был крупным, его тяжесть ограничивала мои движения, и все же в этот самый момент я чувствовала себя защищенной, как никогда прежде. Он методично избавлял меня от мыслей и одежды, а я позабыла обо всем — о долге, обязательствах и истинной цели происходящего.

Тело само тянулось вслед за руками, изгибалось, дрожало и совсем не подчинялось мне. Я же отбросила все приличия, коим обучали незадолго до свадьбы, и позволила стонам срываться с губ.

Казалось, не осталось и клочка кожи, где бы Аслахан не запечатлел поцелуй. То мягкие, едва уловимые, то жалящие на границе с болью, его губы дарили мне столько разных чувств, что влага собралась на глазах и все стало расплываться.

Руки ласкали грудь, и она изнывала от напряжения. С нажимом скользили по ребрам, и кожа покрывалась мурашками. Сминали бедра, и интуитивно я подавалась навстречу, отчего в груди Аслахана разрастался низкий рокот нетерпения.

И все же он отпрянул, оседая в ногах. Легко отгладил голени, прошелся по всей стопе, а затем с нажимом повел путь обратно. По внутренней стороне бедер, разводя их в стороны так естественно, что я не сразу поняла, в каком положении оказалась.

Только когда руки крепко обхватили и дернули вниз, заставляя мое тело легко скользнуть по грубой простыне, я вскрикнула. От мимолетного укола страха, а затем волна стыда накрыла меня с головой. Аслахан вытворял своим ртом вещи, о которых я раньше не могла и помыслить. Теперь же мне оставалось хватать ртом воздух и томиться в невыносимом жаре, коим пылало все лицо, шея и грудь. Тщетные попытки отпрянуть, казалось, дракон даже не замечал. Из его хватки не было спасения, а хриплый протест срывающийся с губ даже мне казался совершенно неубедительным.

— Хватит…прошу… — вновь взмолилась, закрывая ладонями лицо, и вдруг Аслахан отстранился послушавшись.

— Не ты ли просила меня об этом? — усмехнулся бессовестный дракон, лишая меня дара речи. — А, жена?

И пока я бессильно пыхтела, пытаясь ответить хоть что-то, Аслахан забрал мои руки от лица и перенес их себе не плечи.

— Если не сможешь… меня вынести, не молчи.

От пристального взгляда кружилась голова, от чувства твердой горячей плоти что скользила, словно дразня, дрожали ноги. Пальцы сами впились в могучие плечи, когда Аслахан все же толкнулся внутрь, заполняя собой каждый дюйм.