Драконья ведьма

— А ты думаешь у такого, как я, могут быть друзья? — Оскар покачал головой. Он, похоже, абсолютно не был расстроен из-за этого. — Но, знаешь, я не жалею. Нужно было выбрать: друзья или власть. Я выбрал власть и некого винить. Хотя… я, если честно, думал тебя пощадить, но… после того, что ты утроил только что, я начинаю тебя побаиваться. Кстати, Кьярочка, если бы ты была умнее и наблюдательнее, за годы заметила бы то, что я заметил за один, почти с тобой не общаясь: если уставшему, но начинающему восстанавливаться Сириусу, давать несколько приказов, он выполнить самый простой. А ты, друг мой Бин, проболтался, как же назвать этот ножик, чтобы он слушался не только Драконью Ведьму. Спасибо.

— Заткнись уже! — заорала девушка прясле такого лицемерного заявления. — Ты поглумиться сюда пришёл?!

— Угадала, — коварно улыбнулся Оскар.

Глава 30. Молния

К счастью, Оскар не долго над нами глумился. В палатку заглянул воин и попросил у своего нового господина проконтролировать, как идёт подготовка к казни.

— Как будто мой отец всегда этим руководил, — недовольно буркнул Оскар, медленно поднимаясь на ноги.

— Он никогда не хотел этим руководить, но бывало, что кто-то ещё лишался головы за то, что результат ему не нравился, — без эмоций, как истинный солдат, признался мужчина. — Вы нам обещали, что когда Вы займёте место своего отца, то прекратите это. Вы забыли?

— Я всё помню, — выдавил сквозь зубы Оскар. Хотя, мне показалось, что он бы не спрашивал, если бы не забыл. — Жаль, что наше общение продлилось столь недолго, — парень глянул напоследок на Кьяру. Его притворно страдальческое выражение лица выглядело, как издёвка.

— Вот гад! — зашипела девушка, когда этот «гад» ушёл.

— В любом случае, теперь тут тихо, — с облегчением вздохнул я. Во мне уже не было того пессимизма и готовности к смерти. Возможно, что-то внутри меня всё-таки стало звериным и чувствовало моё будущее намного лучше, чем тоже самое, но человеческое.

— Только это и хорошо, — Кьяра тоже вздохнула. — Знаешь, я помню его в драконьей шкуре. Все драконы похожи, поэтому их трудно различить, но они обходили это тем, что кто-то носил браслеты, кто-то — кольца на когтях, у кого-то были шрамы, некоторые сами отрывали себе несколько чешуек, чтобы отличаться от других, но не Оскар. Он был чересчур обычным и ничем не выделялся. Поначалу он просто крутился вокруг меня, расспрашивая обо всём, но мне это быстро надоело, и я начала его прогонять, я хотела показаться гордой. После он стал следить за мной, сначала это меня злило, но потом я начала думать, что он влюбился. От такой мысли мне стал даже нравится его пристальный взгляд издалека. Я ждала, пока он станет человеком, чтобы понять, стоит ли мне отвечать взаимностью или нет. Но, как ты знаешь, за пять дней до превращения он просто сбежал, а всё, что я навоображала, осталось глупыми девчачьим фантазиями.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — уточнил я.

— Просто захотелось поделиться. Все становятся разговорчивыми перед смертью? Ну, конечно, это природа так распорядилась. Феликс говорил, что особь должна успеть передать свои знания потомкам, даже если эти знания бесполезны, а рядом не потомки, а такой же смертник, как и она.

Вряд ли всё так и сказал королевский учёный когда-то. Если это было бы так, что Феликс стал бы не учёным, а пророком, но я уже не стал это уточнять. Мня интересовал другой вопрос.

— А, кстати, я понимаю, конечно, то план мы провалили, но почему на ряду со смертью короля и Оскара стояло твоё выживание? Я ничего не имею против тебя, но для государств эти двое горазда более значимые фигуры, чем ты, правильно?

— Я тоже об этом думала и нашла ответ, тебе сказать, момента подходящего не было, а потом забыла. В общем, я узнала от Феликса, что у нашего короля есть племянник, который очень хорошо относится к драконам, но сам драконом ни разу не был, так что их не понимает. Он живёт в горах к востоку отсюда и уже давно во дворце не появлялся. Ну, вот как думаю: если он так любит драконов, то поверит Драконьей Ведьме. Может, этот твой Номов хотел сделать его новым правителем?

Мной снова начинала овладевать тоска, мой разум будто снова осознал, как близка смерть.

— Не знаю, — вздохнул я, переложив голову с травы на переднюю лапу. — Жаль, что мы этого не узна…

Но мои горестный рассуждения прервал чей-то кашель. Мы оба мгновенно глянули в ту сторону, откуда исходил звук.

— А вы не боитесь, что вас кто-то может подслушать? — как будто говоря вскользь, не отвлекаясь от рассматривания бумаг на столе Оскара, проговорил неизвестно откуда тут взявшийся Номов. Лёгок он, оказывается, на помине. — Вы что, мой эксперимент удумали сорвать? Такое ощущение, что мне Нобелевская премия важнее, чем вам собственные жизни.

Я ничего не понял про премию, но мне это было и не важно, ведь я был несказанно рад, что я появился этот учёный, теперь можно было быть уверенным в том, что мы ещё поживём.