Драконья волынь

– Он немного занят. В дальнем темном конце коридора.

– Правда? – весело воскликнул Митя, но улыбка тут же исчезла с его лица. – Эй, ты чего! Ты плакала?!

Полина кивнула, чувствуя, как предательские слезы снова потекли по щекам, а подбородок задрожал. Митя неуверенно дернулся, будто хотел подойти к ней, но почему-то остался стоять на месте.

– Полина, может, объяснишь? Разве случилось что-то плохое? Мы ничего не поняли в этом древе! Разве только, что не хватает брата или сестры мсье Феншо и, соответственно, тебя.

– Нет, там все на своих местах. – Полина дрожащей рукой развернула листок, буквы на котором кое-где расплылись от ее слез. – Макс Феншо – муж моей тети, которая приходилась моей матери сестрой. Валерий Брусникин – мой отец.

Митя недоверчиво посмотрел на нее, а потом все-таки протянул руку и стер слезу с ее лица.

– Как же так? Почему тогда твоя фамилия…

– Я – Брусникина! А мой дядя заставлял скрывать настоящую фамилию, даже не объяснив причины. Но от этого ведь ничего не меняется. Я потомок этой ведьмы, которая, к тому же еще повинна в том, что мне предстоит умереть в ближайшем будущем. Понимаешь?

– Что за глупости. Ты не умрешь.

– Как будто ты не знаешь, что это чертово проклятие смертельно. А ведь никто даже не знает, откуда оно на мне, не говоря уже о том, как от него избавиться!

Митя все-таки подошел и робко обнял ее. Полина уткнулась ему в плечо и снова заплакала. Ее трясло – страх и отчаяние брали свое. Она думала, что была слишком слабой, чтобы вынести все это.

– Ну, хватит тебе реветь. Сева рассказывал про твое смертельное проклятие, но ведь это не значит, что целители не смогут тебя спасти. Его отец – замечательный специалист. Он и другие лекари обязательно найдут способ, как, кхм, вылечить тебя. Ты же знаешь, почему их поиски длятся так долго?

– Н-нет…

– То есть ты не знаешь, как снимаются проклятия?

– Ну, мы же обсуждали это… какие-то условия, которые нужно выполнить…

– Не только, Полина! Любое проклятие можно снять очень быстро. Ну то есть не снять, а переложить.

– Переложить?

– Да, переложить на другого человека.

– Но… кто же на это пойдет?!

– Вот именно, что мало кто. А если кто и захочет взять твое проклятие на себя, он должен будет точно знать, как это сделать. Теперь понимаешь? Целители ищут ключ к твоему проклятию. Как только они его найдут, ты будешь спасена! Извини, я не могу больше стоять так близко к тебе. Если кто-нибудь зайдет и нас увидит… Ты понимаешь, здесь же она… Ну, не плачь, а то я сам заплачу от жалости.

Полина постаралась улыбнуться.

– Извини. – Она села в кресло, продолжая смущенно вытирать слезы. – Все, больше не буду плакать. Буду думать, как мне переложить свое проклятие на За…

– Кого-кого? – улыбнулся Митя.

– Я хотела сказать, на за… клятого врага.

– Ага, ну да! Пошли в зал, – предложил Митя. – Все скоро кончится – осталось несколько танцев. Да не упирайся! Там все равно темно, так что никто не заметит твоих красных глаз.

– Нет, пожалуй, я еще немного посижу тут.

– Нет, пожалуй, ты пойдешь танцевать. – Митя потянул ее за руку и подтолкнул к двери. – Брусникина Полина.

* * *

Вот уже второй раз Полина отправлялась к дяде с тетей во Францию с головой, полной ужасных мыслей. И почему она всегда узнает такие новости перед самым отъездом?

После бала она так и не успела ничего толком объяснить подружкам, так как в зачарованных санях ехала не только с Маргаритой, но еще и со Стефани, Арсением, Аленкой, месье Феншо и месье Монье. Тот тоже планировал провести эти зимние дни на родине вместе со своей дочерью, и завтрашний ранний поезд должен был увезти их отсюда вместе с Полиной и ее дядюшкой.

– Ты какая-то печальная, – сонно сказала Маргарита, прижавшись к Полине и положив свою голову ей на плечо.

– Я устала, Марго, – ответила она, думая, что отчасти ее слова были правдой. Она действительно устала. Почему все самое плохое случалось именно с ней?

Месье Феншо как ни в чем не бывало беседовал с Монье, певучая французская речь его убаюкивала пассажиров плавно подрагивающей повозки, и сам он думал, что племянница давным-давно заснула. Но Полина не спала, глядя в окошко, и гладила двумя пальцами черное перо коршуна, вынутое из прически.

– Что за жуть? – с удивленной улыбкой спросила Стефани, указав пальцем на перо.

– Мои родственники, индейцы, подарили мне.

– Инде-и-цы?

– Ты не поймешь, – покачала головой Полина и снова уставилась в окно. Весь облик Стефани вдруг вызвал в ней отвращение. Эти полные губы, сладкие духи, тонкие черные брови… Все ее совершенство – просто придраться не к чему! Глупая, как она могла повестись? Повестись на Севины уловки? Ведь, конечно, Сева не мог делать это серьезно.

– Мы могли бы пробраться в подземелье, – словно во сне шепнула Маргарита, не открывая глаз.

– И увидеть Ярилину рукопись? – так же тихо отозвалась Полина.

– Но мы не сделали этого. Я бы хотела посмотреть на нее, даже несмотря на то, что страницы в ней пустые и в них ничего не прочитать. – Маргарита еле слышно усмехнулась. – Полина, я выпила столько шампанского! Я ужасно хочу спать!