Драконий берег

Уна молча плюхнула мази и за ухо.

— Я могу управлять пламенем. В какой-то мере… кровь сказывается.

— А нельзя ли поподробней?

— Сейчас?

Кажется, он злился. Определенно, злился. Это Милдред ощущала кожей, которая вдруг раскалилась. Еще немного, и она сама вспыхнет.

Будет больно.

Она заставила себя сделать вдох. И улыбнуться. И сказать как можно более равнодушно:

— Почему бы и нет? Сон нам не грозит. Пожар потушен. Но разбирать завалы раньше утра смысла нет. Врач вам не нужен.

— Моя дочь… — миссис Фильчер заломила руки, вскочила. — Вы так говорите…

— Она спит, — сквозь зубы произнес Эшби.

И больно тоже, но с болью он привычно справляется, заковывая ее в панцирь ледяного спокойствия. Тоже любит играть с эмоциями? А знает ли, насколько это опасно?

Эти панцири только кажутся надежными, а на деле ломаются легко, выплескивая гной души на окружающих. И хорошо, если рядом окажется кто-то, способный удержать от безумия.

— Я должна быть с ней…

— Идите, — разрешила Милдред.

А она могла бы поджечь? Милая женщина, которая носит байковый халат, пряча под ним шелковую рубашку, красным кружевом отороченную. У нее аккуратные руки, ногти подпилены идеальными полукружьями. Она использует резкие духи и на ночь убирает волосы под сетку. Могла ли она поджечь мастерскую? Почему бы и нет. Перчатки защитили бы руки, а пропитанный маслом шнур дал бы время убраться. А еще она знала, что дом пронизан магией, он не позволил бы пламени выйти дальше порога.

— И вы идите, — это было сказано другой женщине, которая держалась в тени.

Дневная сиделка.

Есть и ночная, но она осталась у постели подопечной.

— И ты, ма Спок, тоже.

Фыркнула недовольно темнокожая женщина в длинном алом балахоне. А она? Могла бы она… впрочем, мог любой, даже хозяин.

От него сейчас пахло дымом и мазью, резкая химическая вонь, которая будила неприятные воспоминания.

Тогда, в больнице, саму Милдред покрывали толстым слоем этой мази. Сперва она охлаждала раскаленную кожу, но потом начинала морозить и холод проникал вглубь тела. Мазь быстро высыхала, и тело покрывалось толстой глиняной коркой. Стоило шевельнуться, как корка трескалась, а с нею и тело.

Под мазью трещины расползались.

Начинали гноиться.

— Уна?

— Я останусь, — остатки мази девушка втерла себе в предплечья. Повела плечами. Покосилась на Милдред, но снимать рубашку не стала.

— Если нужно, я отвернусь.

— Не нужно. Я не стеснительная, — Уна стащила все-таки рубашку и потерла плечи. — У меня не ожоги, так… слегка погрелась.

— Потому что полезла, куда не просят.

— А надо было ждать, пока ты мордой в угли ткнешься? — хмыкнула она. И волосы потрогала, поморщилась. — Проклятье. Поплавило. Теперь трескаться начнут. Подрезать придется.

— Я тебе бальзам подарю хороший.

— Подари, — Уна дернула себя за косу, будто проверяя, крепко ли та держится. — И шампунь тоже, а то закончился.

— И шампунь, — Ник улыбнулся.

Искренне.

Она была близка ему, ближе всех, включая, кажется, и супругу. И в этом ли дело? В том, что подобная близость заставляла Чучельника… ревновать?

Включиться в игру?

Не потому ли он и выбрал Уну?

Хотя… руки-то принесли не ей. Она о руках понятия не имеет. И Милдред не станет говорить.

— Почему егеря носят косы? — это безопасный вопрос.

От Милдред ждут других, и время их придет. Позже. Сейчас нужно, чтобы в ней перестали видеть врага. Пусть лучше считают недалекой.

Глуповатой.

И чересчур любопытной.

— Чем длиннее коса, тем лучше егерь, — ответила Уна так, будто это все объясняло. А вот Эшби сказал:

— Так повелось. Издревле. Раньше к драконам ходили женщины айоха. Иногда и мужчины, но женщины все же чаще. И они защищали волосы, обмазывая их глиной.

— Не хватало мне еще…

— Это было давно, когда драконы были куда более дикими. И люди тоже. Так вот, потом появилось поверье, что волосы — это связь с тонким миром, чем их больше, тем она крепче.

— А еще они горят на раз, — проворчала Уна, вытягиваясь в кресле.

Бюстгальтеры она не носила, и серая майка, прилипшая к телу, обрисовывала это тело, пожалуй, слишком уж подробно.

— Руки под курткой спрятать можно, а с волосами так не выйдет. Вот и пошло. Если сберег свою косу, то и голову сбережет. И другого кого. Чем длиннее и толще, тем оно лучше. Ясно.

— Вполне. Спасибо. Как я поняла, вы очень хороший егерь?

Уна дернула плечом.

— Нормальный.

— Что вообще входит в обязанности егерей?

— А про пожар вы спрашивать не станете? — Уна сгорбилась и руки подобрала, и смотрела исподлобья, явно ожидая подвоха.

— А вы расскажете что-то новое? — в свою очередь спросила Милдред. И улыбнулась. Мило.

— Нет.

— Тогда какой смысл? Завтра разберем. Посмотрим. Предполагаю, что имел место поджог, но вот почему подожгли это место, сказать сложно. Желали ли досадить вам, мистер Эшби…

— Ник.

А вот это предложение Уне категорически не понравилось. Она не привыкла скрывать эмоции, и губы поджала. И складка меж бровей стала глубже.

Имя — это близость.

Уна не хочет, чтобы он становился ближе к Милдред?

— И кажется, я знаю, почему. Или догадываюсь, — Ник указал на кучу тряпья. — Уна, достанешь?