Драконий берег

…утром федералов стало больше.

Они облепили дом назойливыми муравьями, но Ник смотрел на эту суету снисходительно. Ожоги его побледнели, пузыри прошли и выглядел он, честно говоря, куда лучше чем я. Он сидел на террасе с чашечкой кофе, который принесли нам, но не федералам, — гостеприимство Эшби так далеко не распространялось — и наблюдал за тем, как его двор тщательно и методично обыскивали.

— Как там твой приятель? — поинтересовался Ник.

Я пригубила кофе.

Стоило бы уйти отсюда, и из дома, благо, разрешили вернуться в собственный, верно, посчитав, что раз уж я настолько ненормальна, что стремлюсь туда, то этим стоит воспользоваться.

Вернуться хотелось.

Более того, тянуло туда с неудержимой силой.

В подвал.

…как получилось так, что никто не обнаружил?

Или нашли, но оставили… почему? Ждут, когда я вернусь проверить, на месте ли дурь? Или…

— Который?

— А у тебя их много?

— Да нет, — я зажевала кофейную горечь круассаном. — Ты вот. Еще Гевин. Но у него малышня выходит, будет при гнездах. Оллгрим. Мы с ним иногда рыбалку обсуждаем. Что? Если ты рыбалку не любишь, то не значит, что другие тоже…

— А Томас?

— Томас? — круассан безбожно крошился, словно бы намекая, что столь изысканную выпечку нужно держать крайне аккуратно, двумя пальчиками. И откушивать с должной долей трепета.

Трепета во мне не хватало.

За федералами мрачно наблюдал Клайв. Он бродил по саду, от одной ямы к другой, останавливался перед разворошенными газонами и, готова поклясться, пересчитывал сломанные ветки. Федералы пытались от него избавиться, но не вышло.

Клайв всегда отличался упрямством.

— Не желаешь проведать?

— А очень надо?

Не буду лгать, что я вообще о нем не думала. Думала. Более того, этот наглый засранец, который решил, вернувшись в город, все тут перевернуть, не выходил из головы.

Но он в доме не появлялся.

А я… быть может, в других обстоятельствах и нашла бы подходящий предлог наведаться. Но сейчас… тот усатый тип, что главный среди федералов, разговаривал со мной раздраженно. И в глазах его вовсе читалось, что он с радостью посадил бы меня, найдись повод. И ладно бы, но… тип был начальником Томаса. А к чему человеку с начальством отношения портить?

— Мне казалось, он тебе симпатичен.

Скорее просто знаком.

И вообще… я, может, пока не подозреваемая, но взгляды того, усатого, не оставляют сомнений: он уверен в моей причастности и к этому Чучельнику, которому вздумалось осчастливить меня головой Билли, и к пожару.

И к затмению лунному, из-за которого драконы стали беспокойными.

— Ясно… вроде, он неплохим парнем стал.

— Ага.

Бессмысленный разговор. Почти такой же бессмысленный, как попытка найти что-то в саду. И собак не пожалели, хотя здесь легавые отказывались работать, то и дело ложились на землю, скулили, трясли голыми хвостами. А одна вовсе с поводка сорвалась.

Ловили ее долго. Едва статую не опрокинули.

Круассан закончился.

— Поджог устроил кто-то из своих, — Ник заглянул на дно чашки. В халате поверх домашнего костюма он выглядел расслабленным, но я не верила. Я чуяла, что Ник нервничает.

Из-за федералов?

Драконов?

Затмения? Или миссис Фильчер, которая нашла себе нового слушателя. Лука куда-то запропастился вместе со своей красавицей, а вот усатый, тот слушал бредни с явным наслаждением. Вот только не хватало их, чтобы задержать Ника.

А он хотел.

Очень хотел.

— Я много думал об этом. Только об этом и думал. Неприятно, знаешь ли… так вот, защита стоит, но не столько запирает территорию, сколько предупреждает о гостях. Да, обойти можно, если знать некоторые тонкости. И он явно знал.

Ник качнулся, и кресло-качалка заскрипело.

— И я готов был бы списать все на это знание. Но ты утверждаешь, что мастерской пользовались. И я тебе верю.

Только проверить мои слова не выйдет.

А от ментального сканирования я отказалась. Хрена им, а не ковыряние в моей голове. Усатый, помнится, пытался давить, но влезли адвокаты Ника, которые в целом держались незаметно, лишь самим фактом своего присутствия заставляя федералов быть вежливыми. В общем, любви ко мне у усатого не прибавилось.

— Одно дело просто взломать. И совсем другое — ломать всякий раз, когда нужно заглянуть туда. Это по меньшей мере неудобно. Вот и получается… в доме были ты и я. Зои. Ее матушка. Сиделки. Ма Спок.

— А Клайв?

Он, отступив за кусты пузыреплодника, следил за усатым. И за собаками. И за нами с Ником тоже, причем, явно с неодобрением. Это у него от матушки, та меня вовсе пропащей считала, потому что нелюдь, а Господь душу только людям дал, да.

— Он давно не живет здесь. Еще отец им дом поставил. Клайв приходит. И уходит.

— То есть… или ты, или я?

Ник развел руками.

— Будь у меня больше информации…

И замолчал, позволяя самой додумать. Вот уж и вправду, выбор невелик. Он, я или миссис Фильчер, в затуманенном ненавистью рассудке которой вполне мог бы возникнуть безумный план.

— Ты хочешь, чтобы я порасспрашивала?

Ник покачал головой и пояснил:

— Вряд ли тебе что-то расскажут. Но просто… Томас и вправду неплохой парень. Я не хочу, чтобы ты в итоге осталась одна. Как показывает опыт, мы плохо переносим одиночество.