Драконий берег

На меня, впрочем, как и на Вихо, ма Спок смотрела свысока и с явным неодобрением. Она искренне полагала, что человеку столь высокого положения, которое занимал мистер Эшби, не след возиться со всяким отребьем.

И тем более позволять сыну притаскивать домой…

Я сама слышала.

— Мы все повзрослели. А ты водишься с драконами.

Вожусь.

И поэтому от меня пахнет серой, драконьим дерьмом и ветром, еще камнем.

— Вот, — я вытащила из кармана платок с завернутым в него черным комком. Драконья смола к драконам прямого отношения не имела, просто время от времени горы начинали плакать.

А люди ценили их слезы.

— Спасибо, — отказываться Ник не стал. За это я его тоже люблю, он никогда не тратит время на непонятные мне ритуалы отказов и уговоров. — Кое-кто будет рад… знаешь, если ты отнесешь это в аптечную лавку…

— Отнесу, завтра, — я отмахнулась и устроилась все же.

На полу.

Садиться в кресло, которое занимала Зои, я не хотела. Понимала, что это глупо и по-детски, но… в этом доме я возвращалась в детство. И пол, он тоже теплый.

— Или мне. Я куплю. Но только куплю. За деньги.

— Денег хватает.

Доски пахли вкусно.

И я бы легла, чтобы нюхать этот запах смолы и солнца, как лежала когда-то. Вот здесь и лежала. С книгой. А мистер Эшби, увидев меня однажды, не стал ругать, только сказал, чтобы плед подостлала. Но с пледом было уже не то.

— Я вижу, что хватает. Но я серьезно, — он аккуратно положил комок на стол. — Из этого я сделаю зелье, которое буду продавать по пятьдесят баксов за склянку.

— Сколько?

…в аптеке мне врали, что смолы у них хватает.

— Унция этого вещества, Уна, стоит около сотни долларов. Иногда дороже. Чем оно более свежее, тем дороже.

Я посмотрела с сомнением.

— У меня ведь компания имеется, и я знаю, почем они покупают сырье.

Твою ж… а ведь чувствовала, что дурят.

— По чем ты отдавала?

— Пятнадцать баксов…

— Уна…

Я пожала плечами. Вот если дура, то это навсегда. Он сел рядом, и ноги вытянул. И мог бы обнять, но не стал. Просто за руку взял.

— Давай, ты будешь приносить свою добычу ко мне, а я уже займусь продажей? Или просто заберу. По закупочным ценам. Если хочешь, перепечатаю тебе прайс «Фармтека». Я ведь давно предлагал…

Давно.

Его правда.

Сотня за унцию… даже если меньше чутка, все равно много. А мне крышу чинить, потому как нынешнюю бурю она пережила, а вот следующую точно не выдержит. Там по шву поползло все.

— Это подарок.

— И я его взял, — Ник держал руку аккуратно. — Но остальное мне тоже нужно. И я готов платить. И за чешую. И за скорлупу. И за…

…и за все. Наши и дерьмом не брезговали, которое старое, твердое. Сгребали в пакеты и везли куда-то к югу, где чужаков много. Поговаривали, что это дерьмо с глиной мешают, а потом на морды мажут, для красоты. Я, конечно, не верила, но…

Зачем-то же его собирали.

— Драконы сейчас популярны. Да и… они — это магия, понимаешь? Та самая, воплощенная… сейчас многие университеты занялись изучением их свойств, а им нужен материал.

— Будет материал.

— Не злись, — Ник похлопал меня по плечу. — Я знаю, что для тебя они совсем иное. И мне даже завидно порой.

— Чего?

— Что я не дракон.

— Ты и человеком неплохо выглядишь. И… там что-то с Сапфирой неладно. Подрали ее. А она пряталась и, кажется, нагноение пошло. Я, конечно, промыла, но не факт, что хватит.

— Вечером заеду.

Хорошо.

Ему я верила больше, чем институтским. И что важнее, драконы тоже.

А чай нам принесли.

Ма Спок стала еще шире. И почему-то ниже. Раньше она казалась мне вовсе необъятной и грозной. А теперь я видела перед собой полную одышливую женщину в алом платье.

— Добрый день, — я поздоровалась, а вот вставать не стала. Слишком хорошо мне сиделось, и даже в кои-то веки спокойно стало.

Ма Спок лишь поджала губы.

Полные.

Она сама вся была округла и пухла, как и подобает хорошей кухарке. И пахло от нее едой. И запахом этим пропитались, что балахон, что неизменный тюрбан, что украшения, которые она носила во множестве.

— А ты все не наиграешься никак, — она смотрела с укором. — Замуж пора давно. Деток… эх вы, бестолковые… и тощая какая… соплей перешибить можно.

— Возьмите, — я протянула полупрозрачную чешуйку. — Линять начинают и… вот…

Чешуйка была гладкой. Темно-синяя, почти черная, к краю она бледнела. А сам этот край был острым.

— Спасибо, — она приняла ее осторожно.

А после…

Толстые темные пальцы обхватили мою ладонь, сдавили, заставив раскрыться. Короткие ногти впились в кожу.

— Прошлое возвращается, — сказала ма Спок, глядя в глаза. — Вспоминай. Иначе быть беде… скоро быть беде.

Она отпустила руку.

Вздохнула.

Смахнула испарину со лба и, повернувшись спиной, удалилась.

— Что это… было? — поинтересовалась я у Ника, наблюдавшего за этим представлением. Он пожал плечами:

— Ма Спок помнит, что когда-то ее предки имели дар. И порой спешит его показать. Не бери в голову.

Постараюсь.

А беде быть, это точно, потому что я понятия не имела, что с дурью делать. Деньги я отвезла в пещеры. А вот дурь побоялась, все же драконы — существа куда более нежные, еще отравятся, не приведите Боги.

— Ты слышал… Вихо нашли.