Драконий берег

Ела она аккуратно. И вновь же рядом с ней Лука чувствовал себя неловко. Он сделался вдруг как-то особенно неуклюж. Неряшлив. И жиром едва не капнул на костюм. А потом все-таки капнул и выругался, потому как подобная женщина никогда не снизойдет до того, кто не умеет аккуратно есть.

Милдред протянула платок.

— Ей было шестнадцать, я парой лет старше. Мы с Элли дружили, да…

— Если не хочешь…

Она покачала головой.

— Нам работать вместе.

И вправду.

Работать.

Ехать… самолет. А потом машина. И пыльный город, где они будут чужими, а потому непонятными и неприятными. Мотель с его обычной неустроенностью. Милдред доводилось бывать в разных местах, но почему-то Луке была неприятна сама мысль о том, что ей придется терпеть пыль, вонь и тараканов.

— Мои родители… ушли, когда мне было пять. Автокатастрофа. Я плохо их помню, хотя тетя сохранила снимки. Она забрала меня. У нее были дочери. Две. Клео и Элли. И я. Она заменила мне и маму, и отца… она много работала, а мы были на хозяйстве. Клео старше. И очень гордилась этим, да… квартиру моих родителей сдавали. Не подумай, что тете нужны были эти деньги. То есть, нужны, конечно, ее муж умер, еще до того, как я в доме появилась. Он работал инженером… нефтяник…

Теперь она улыбалась, не Луке, но тем своим воспоминаниям, в которые он не отказался бы заглянуть.

— Ей выплатили страховку, но разве этого достаточно? Сама она в больнице. Акушер-гинеколог. Хороший. Пациентки ее очень любили. И когда все случилось… — Милдред отложила вилку.

А ведь почти не притронулась к еде.

— Ешь.

— Не хочу.

— Тебя покормить? — Лука умел смотреть так, что люди терялись, особенно те, кто чувствовал за собой вину. А вот Милдред взгляд выдержала.

И вилку взяла.

— Мне нужен нормальный напарник, а не тот, с кем нянькаться надо.

Это было жестоко.

И щеки ее вспыхнули, ресницы опустились, скрывая яркую зелень глаз. А Лука тотчас почувствовал себя виноватым, хотя, Бездна задери, он прав. Ей надо есть, а не изводить себя.

— Мы с Элли быстро сошлись. Разница небольшая. Да и была она… солнечной. Ты не представляешь, насколько солнечной. Она чудесно рисовала. У нее даже выставка состоялась собственная. В старших классах. И ей предложили стипендию в Пайерском колледже. Понимаешь?

Нет.

Искусство для Луки было чем-то, безусловно, важным, но все же далеким. Однажды он побывал в музее. Когда ухаживал за Милли и надеялся даже, что из этого что-то да выйдет. И да, некоторые картинки понравились.

Другие оставили равнодушными.

Третьи и вовсе показались по меньшей мере странными, будто малевали их конченные психи. Лука крепко подозревал, что так оно и было.

— И она согласилась. Тем летом она была счастлива. И я тоже… и мы решили, что должны поехать к морю. Мы хотели всей семьей, но тетушку попросили задержаться. Кто-то там то ли рожать собрался, то ли в отпуск ушел. Клео отправилась в гости к подруге.

Милдред ела. Сосредоточенно. Спокойно.

Поддевала омлет на вилку. Подносила ко рту. И проглатывала, не пережевывая.

— И мы отправились вдвоем. Тетушка знала. Мы предупредили и вообще… мы ведь взрослые. Мы так думали, что мы взрослые. Тут ведь… пара дней на поезде. В нашем возрасте — это просто приключение. И с ребятами познакомились, с футболистами… тоже ехали смотреть на драконов. Там Элли его и встретила.

— Кого? — от сэндвича сыпались крошки. Лука очень старался есть аккуратно, хотя подозревал, что ей сейчас не до Луки, и уж точно не до этих крошек, усыпавших стол. А он потом тихонечко смахнет.

Или сделать вид, что не замечает?

— Дэйви. Дэвид Нэшби. Квотербек. Он был… впечатляющим. Красивым. И веселым. Элли еще никогда ни в кого не влюблялась. А тут… обстановка и возраст. И нам хотелось любить. Наверное.

— Тебе тоже?

Он вдруг ощутил острую неприязнь к тем парням, которые, небось, и думать позабыли о паре девчонок из старого автобуса.

— И мне… но я как-то… я и тогда была слишком высокой. И довольно язвительной. Мне казалось, что это делает меня интересной.

Еще какой.

Пацаном Лука перед ней не устоял бы. Он попытался представить себе ту Милдред, но… не смог. Вот не смог и все. Легкие платьица, случайный роман, поцелуи на грязном пятачке за колонкой. Чья-то рука, которая настойчиво лезет под платье…

Твою ж…

— Но мальчишки меня боялись, — она посмотрела этак, с упреком, будто видела его неправильные мысли, в которых Лука ломал пальцы на слишком наглой этой руке. — Поэтому… я старалась не мешать, когда они целовались. И потом мы поехали… вместе ведь веселей. Мы добрались до Глендейла. И сняли номер. Мы с Элли, а Дэйви себе… но ведь по сути я осталась одна. Было, признаюсь, обидно. Я вдруг словно потеряла сестру.

Ее пальцы дрогнули.

И захотелось вдруг прикоснуться, успокоить как-то, сказать, что в этом возрасте все делают глупости… и порой за глупости приходится платить.

Только Лука подозревал, что это ее не успокоит.