Драконий берег

— Именно, но у нее огромное количество родственников. Есть те, кто работают в полиции. И вот, там уверены, что все это время Чучельник продолжал убивать. Счет идет на сотни, если не на тысячи… хотя тут, полагаю, она несколько преувеличивает.

Сказано это было без особой уверенности.

— Она всегда преувеличивает.

Вот не понимаю, каким боком я. Мередит Ингби обожала сплетни, причем настолько, что не отказывала себе в удовольствии их выдумывать.

— Но пошел слух, что это из-за Эшби.

— Ника?!

— Миссис Фильчер уверена, что именно он и есть Чучельник.

— Ник?

Ненормальная женщина. Вот она и вправду думает, что ей станет легче, если Ника посадят? Зои поправится? Или… скорее она получит опеку и над Зои, и над состоянием Эшби.

— Конечно, это лишь домыслы, и правды в них немного. Ей сочувствуют, хотя некоторые и полагают, что она слишком уж увлеклась. И что если она и вправду так ненавидит Ника, ей следует уехать.

— Я ей тоже так сказала.

— Когда?

— Вчера… а что?

— Ничего. Держись от нее подальше, — матушка произнесла это своим особым голосом. Но мне уже не девять. И даже не одиннадцать. Я привыкла жить одна. А еще мне лень спорить, и поэтому я лишь плечами пожимаю.

— Уна… пожалуйста, — а вот это что-то новенькое. И за руку меня взяла, сжала легонько. — Я понимаю, что ты привыкла считать меня злом, но она опасна. Я чувствую. Она так давно себя убеждала, что во всех ее бедах виновен Эшби. Она ненавидит не только его, но и всех, кто с ним связан. А вы с Ником…

— У меня нет желания пить с ней чай. И вообще…

Руку отпустили.

Мы с Ником друзья и не более.

— Я боюсь, что ее выдумки могут счесть… стоящими внимания. Газеты только-только заговорили о Чучельнике, но… это весьма благодатная тема, — матушка присела на край стула. — В том числе для всякого рода манипуляций. А Эшби — фигура видная. И неоднозначная… в плане того, что ему принадлежат земли на Драконьем берегу. И не только земли. В позапрошлом году Деверик выдвинул предложение расширить город. Если строиться на Север, то можно выйти за границу заповедника и не нарушить закон. Да и ходили упорные слухи, что и заповедник вполне может потерять свой статус. Драконы больше не находятся на грани исчезновения, более того их поголовье выросло настолько, что они начали мешать.

А вот теперь я матушку слушала весьма и весьма внимательно.

— И само собой, и церковный комитет, и мэрия были бы не против. Туристы — это деньги, которых нам не хватает. Да, Эшби многое делают для города, но лишь то, что полагают нужным.

Ник, подозреваю, не обрадовался.

Туристы — это, конечно, деньги. А еще люди, которым эти деньги принадлежат. Шумные, бестолковые, любящие выпивку и хороший отдых. Они заполоняют окрестные городки, а когда уходят, то оставляют после себя горы мусора и грязь. Они вездесущи.

Наглы.

И не способны соблюдать элементарные правила.

Да, Ник точно не обрадовался.

— Он наложил вето. Воспользовался старым правом. И договором, который заключил его предок с основателями города. Я подробностей не знаю, но многие дамы были разочарованы. Оказывается, что эта ситуация возникает не впервые. И люди надеялись, что после смерти отца Ник пойдет на уступки. Он казался куда более современным, нежели Станислав… впрочем, выбора у него особого нет.

— Почему?

— Сам Эшби связан договором и обязательствами. Эти земли уступили ему не просто так. Главное, что очень многие будут рады, если Ник окажется Чучельником. Более того, подозреваю, что кое-кто не удержится от искушения… помочь раскрыть это дело.

Матушка поднялась и поправила юбку.

— Поэтому уезжай, Уна. Просто уезжай. Я не хочу, чтобы ты стала частью чужой игры.

Глава 19

Томас закрыл глаза и сделал глубокий вдох, успокаиваясь.

В том, что произошло, нет его вины.

Нет ничьей вины, кроме того придурка, который решил, что ему надоело прятаться. И другого, подстегнувшего. Томас еще поговорит с репортеришкой, которому не молчалось. Как же… сенсация.

Теперь вот и еще одна.

Она сидела на высоком стуле, в пол-оборота.

Светлые волосы. Платье с пышной юбкой. Розовое. В лиловый горох. И отчего-то от сочетания розового и лилового Томаса начинало мутить. А еще от запаха, такого до боли знакомого запаха… у отца в мастерской так пахло.

— Вот же ж… — шериф добавил пару слов покрепче и отвернулся, шляпу подвинул, пряча лицо в тени ее. Будто опасался, что кто-то увидит его слабым.

— Периметр надо будет оцепить.

Периметр.

Забегаловка, в которой Томас еще вчера завтракал и беседовал с Эшби. Вон их стол, в углу. И мертвая девушка смотрит на него. Случайно?

На лице ее — улыбка.

Глаза стеклянные. Надо будет уточнить, где брали. Не так уж много осталось мест, где можно купить приличные стеклянные глаза. Эти точно расписаны вручную. И стало быть, сделаны по особому заказу.

Томас сделал шаг.

И запах химии стал сильнее. Резче. Какой-то он… нет, не то, чтобы неправильный, чересчур уж едкий, что ли?

— А других он тоже… вот так же? — поинтересовался шериф, который предпочитал держаться за порогом, будто это малое расстояние могло хоть как-то уберечь его.