Глядя на израненную спину в лохмотьях, стало понятно, почему он такой злой.
В его жизни был сложный период. Когда он, не смотря на ветхую мужественность, вынужден был спасаться позорным бегством. И кол, торчащий между дряблых ягодиц, стал ему вечным напоминанием об этом трагическом дне.
Ситуация становилась критичной! Вампир бросился на меня и с грохотом повалил на пол. Желтые клыки пытались укусить меня за ухо. Я барахталась на полу, отчаянно сопротивляясь.
— Ладно, — прошептала я, брыкаясь и пытаясь скинуть с себя нежить. Пока что вампир грыз мою железную перчатку. И капал слюной мне на лицо.
Я сопела за двоих, понимая, что силы у меня на исходе. И если не заклинание огня, то я — труп! А мне нельзя умирать! У меня Фуфлыжник!
— На! — лягнула я вампира. В моих пальцах загорелось пламя. Он разрасталось, обдавая меня жаром.
Вампир задергался и… рассыпался в прах.
— Уф! — села я, сплевывая волосы.
В тишине послышались хлопки.
— Я вижу, что ночные занятия пошли вам на пользу. Надо же, еще вчера вы не могли осилить простейшее заклинание. А сегодня показываете высшую магию огня, — задумчиво произнес Инквизитор. — Урок окончен!
— Случайно получилось, — пожала плечами я, сдувая с себя остатки нежити.
Он не сказал больше ничего. И просто развернулся и вышел.
Я поползла к своему шкафчику, где хранились старые поножи и перчатки. Там же валялся мой шлем.
— Мммм! — стонала я, доставая красивую бутылку с зельем восстановления.
Жадными глотками я допила все до последней капли. Мелкие царапины на руках затягивались. Ссадина на щеке от вампирских когтей превратилась в тонкую ниточку. А потом и вовсе исчезла.
С синяками дело обстояло сложнее. Зелье просто снижало болевые ощущения от «мля!!!» до «блин!».
Вытерев лицо заклинанием, я поплелась в свою комнату.
В коридоре неподалеку слышался возмущенный голос ректора:
— … поставьте себя на мое место! Да, мы облегчили программу по боевой магии до гоблинов! Потому что я несу ответственность за жизнь и здоровье каждого студента! Зато у нас лучшая теоретическая подготовка среди других Ака….
Я ускорилась, бросаясь к порталу. Через три минуты я вошла в комнату, сдирая доспехи.
В комнате гремела музыка. На кровати полыхал огонь. На спинке кровати сидело чудо в перьях.
Фуфлыжник философски смотрел на то, как догорает одеяло и подушка. От правого тапка осталась одна подошва. Угол шкафа чернел горелой древесиной. На полу растеклась лужа джема, оставшаяся с завтрака.
«Ну как, мам?», — как бы спрашивал Фуфлыжник, довольный собой неимоверно. — «Я все уронил! Все сжег! Я — молодец!».
Мне стало понятно. Где бы ни жил дракончик, он все умудрится превратить в свою пещеру! А еще дракон — это символ тепла и уюта в доме. С этим не поспоришь!
«Мама, а ты что? Не рада?», — на меня посмотрели жалобно-жалобно.
Жизнь знала парочку мест, куда я бы могла сходить со своим мнением.
Дракончик напоминал облезлого голубя. Липкое варенье и перья из подушки знали свое дело!
Я листала книгу «Уход за редкими животными. Автор Я. Однорукий и В. Одноглазый». Книга посвящалась Дж. Дж. Бинксу, который погиб, купая грифона.