Драконий день (СИ)

- Если тебе нужна чья-то жизнь, возьми мою! – с мрачной решимостью заявил Фирниор. – Тем более, я теперь не принадлежу к роду Файханасов. Я лишён родового имени. Я больше не Ниарас. И, кажется, теперь-то я наконец понимаю, зачем его светлость попросил меня принести эту жертву во имя рода… А я взял и согласился стать безродным, потому что герцог поклялся, что так я сослужу службу лучше, чем если буду продолжать зваться старшим сыном и наследником виконта Ниараса… Действительно, глупец я редкостный.

Что есть, то есть. Хотя, пожалуй, восемнадцатилетнему мальчику это простительно, особенно если он чувствует себя обязанным дядюшке и кузену за человечное отношение. А герцог весьма умело на этом чувстве сыграл… Молод ещё Фирниор со старым интриганом соревноваться в хитрости, да и чист слишком для подобного. К счастью.

Его светлость, выходит, задумал вызвать Хранителя и натравить на неё – чужими руками, не запачкавшись самому. И то, что формально Фирниор лишён родового имени, дало герцогу основание надеяться, что он нашёл прекрасный выход. Ещё один глупец. И сволочь к тому же.

- А мне всё равно, лишён ты имени или нет, - заметил Эйдигир. – Важна кровь. Ты сумел меня вызвать, значит, ты Файханас, а как ты теперь зовёшься в глазах людей, неважно. Для магии - неважно.

Вот. Даже призрак это понимает. А герцог сильно просчитался… даже дважды, кажется. Потому что Фирниор – не послушная марионетка. Он не станет сознательно делать подлости. А то, что он пытается сделать сейчас, называется дуростью. Надо бы это пресечь, но Айриэ хотела знать точно. Он действительно собирается отдать собственную жизнь?.. Чтобы спасти - её?.. С ума сойти.

Айриэ, честно признаться, пребывала в растерянности. Весьма несвойственное и непривычное ей ощущение. Разве можно, скажите на милость, так бездумно распоряжаться собственной жизнью, а?..

- Эйдигир, я не уступлю. Айнура будет жить. Ты не заберёшь её жизнь, я не позволю. Ты мне подчиняешься – здесь и сейчас, напоминаю! Пусть я не могу приказать тебе уйти обратно, но предложить собственную жизнь в качестве платы я в состоянии.

Мальчишка говорил без пафоса и надрыва, до жути спокойно и так, будто бы ничего разумнее и придумать нельзя. Айриэ покусать его захотелось. В прямом и переносном смысле.

- Ты глупец, - хмуро повторил Эйдигир. – Но ты в своём праве, потомок.

- Тогда бери, - криво улыбнулся Фирниор. – Нет смысла тянуть.

Он боялся того, что собирался сделать, но отступать, кажется, и не думал. Наоборот, выпрямился во весь рост, гордо вскинул голову, всем своим видом выражая решимость.

Эйдигир пожал плечами и молча подошёл вплотную к неразумному потомку. Он был чуть выше, да и фигура у него была помощнее, так что смотрелся он гораздо внушительнее. Протянул руки и положил их Фирниору на грудь – видимо, чтобы удобнее было тянуть жизненную силу.

- Прощай тогда, потомок, - проявил вежливость основатель рода.

- Счастливо оставаться, - с лёгкой иронией ответил Фирниор, но щека у него дёрнулась.

Айриэ всё медлила, сама толком не понимая зачем. А основатель чуть шевельнул руками, и только тогда, уловив дуновение чужой холодной силы, магесса очнулась. Злясь на себя, Хранителя рода, герцога и пуще всего – на глупого мальчишку, Айриэ рванула вперёд, сбрасывая ''отвод глаз''. Фирниор вздрогнул и взглянул с испугом и отчаянием, призрачный основатель среагировал быстро и послал в неожиданную противницу сгусток своей холодной магии, только её щит выдержал.

Айриэ ударила в ответ волной чистой силы, потому что кидаться в призрака заклинаниями было бесполезно. А её магия – сродни той, что питает Эйдигира и удерживает эту потустороннюю сущность в материальном мире. От злости Айриэннис ударила чересчур сильно, да так, что бедного Эйдигира буквально вышвырнуло из этой реальности. Кажется, род Файханас навсегда лишился своего призрачного Хранителя. Портрет, защищённый магией, уцелел, а чаша под ним расплавилась и растеклась лужицей. Роза из ''лунного'' мрамора раскрошилась в пыль, однако саркофаг остался невредимым. Стены погребальной камеры загудели, светильники кое-где сорвало  со стен, а Фирниор отлетел назад и чувствительно приложился спиной об пол.

Магессу потряхивало от ярости и, когда она нависла над силящимся подняться Фирниором, её голос чуть ли не срывался от злости и запоздалого страха:

- Самоубиться захотел, благоррродный глупец?.. Собой решил пожертвовать?.. А меня для начала спросил, надо ли мне подобное счастье? Я ненавижу долги и ненавижу оставаться у кого-то в долгу! И только посмей ещё раз выкинуть что-нибудь подобное, я тебя сама убью!..

Глаза Фирниора делались всё больше и больше, а потом он неожиданно улыбнулся – широко и радостно, будто ничего приятнее в жизни не слышал.

- Айнура, вы что… правда за меня испугались?..

Кто о чём, а этот опять о своём. Айриэ устало махнула рукой и повторила:

- Я ненавижу, когда оказываюсь должна кому-то.

- Мне вы ничего не должны, - сказал он и наконец поднялся с пола, морщась и потирая спину.

- Не вам, так миру. Равновесию.