Драконий день (СИ)

Отправив «письмоносца», Айриэ порылась в собственных запасах. Она держала у себя пару-тройку бутылок жидкого мыла с мужскими ароматами. В конце концов, иного мужчину перед употреблением следует отмыть, да и совместное участие в разных авантюрах, вроде нынешней, порой случается.

Выдав спутникам по бутыльку жидкого мыла из своих запасов, Айриэ сама отправилась в мыльню и всласть поплескалась, смывая все гадкие воспоминания о подземельях.

Когда она вышла, спутники уже дожидались её у выхода — посвежевшие, повеселевшие и оживлённо болтающие. От Мирниаса пахнуло морем, солью и свежестью, от Фириниора — тёплой, чуть дымной зеленью ветивера и лёгкой горчинкой.

— Сейчас отправимся, я только за вином в погреб схожу, — сообщила Айриэ.

Погреб был заперт, но магия-то на что? Айриэ уже успела узнать, где что у Гриллода стоит, и прихватила с полок пару бутылок игристого вина, оставив взамен две золотые «короны», чтобы потом не забыть отдать и не остаться в долгу.

— Вот теперь идём веселиться! — скомандовала она, увлекая юнцов за собой.

Радостное предвкушение свободы будоражило кровь получше игристого, заставляя ненадолго забыть обо всех проблемах и трагических событиях. Потом, всё потом, осень не любит надутых и плаксивых, уместна лишь светлая грусть, да и то совсем немного.

Деревенское веселье было незатейливым, но искренним — как раз то, что требовалось, чтобы отогреться душой после катакомб. Все трое без проблем влились в толпу празднующих кайдарахцев, прибившись к большой и шумной компании. Гномье пиво вызвало бурное одобрение, и вскоре «кузены Вайширов» стали практически своими. Тем более, что они не чинились перед деревенскими и не задирали носы, а весело лопали мясо с дымком и пахнущий травами томатный хлеб. Причём перед этим, как положено, почтили осень, скормив осеннему костру по ломтю хлеба, горсти ягод и глотку пива.

— Восхитительно! — авторитетно заключила Айриэ, с наслаждением впиваясь в толстый, мягкий ломоть оранжевого хлеба с горьковатым ароматом эстрагона, иссопа и майорана. — Лучший хлеб из всех, что я пробовала здесь — это ритуальный осенний.

— Угу! — согласно промычал Мирниас с полным ртом, а Фирниор просто кивнул, отдавая должное и хлебу, и мясу, и прочим нехитрым, но таким вкусным деревенским угощениям, выставленным на общие столы.

Утолив голод, они попробовали местный хмельной медовый напиток, а потом распили припасённую Айриэ бутылку игристого. Послушали песни и игру местных (хорошо, что Тианора не было — в замок, надо полагать, пригласили работать). Поплясали немного, пошутили с местными, поболтали и послушали всякие байки.

Но каждой клеточкой своего существа Айриэ чуяла приближение заветного мига. Она подрагивала от предвкушения, так что Фирниор, мгновенно почуяв её настроение, тревожно посматривал, но с расспросами не лез. Вот ведь глазастый, с неожиданным теплом подумалось магессе.

Праздновать она собиралась по-своему. Ей нужен был мужчина — даже не ради собственно любовных игр, а чтобы дать выход накопившемуся напряжению и одновременно облегчить переход от связанного, спелёнатого состояния к почти полной свободе. Резкий переход, который кружит голову и сдирает все маски. Восторг. Полёт. Крылья. Возвращение к себе.

Ещё четверть часа — и можно наконец встретиться с собой настоящей.

Айриэ подозвала к себе Мирниаса, с интересом посматривавшего на хорошенькую светловолосую девушку из деревенских, и весело посоветовала перейти от взглядов к делу.

— А вы с Фирио? — чуть неуверенно спросил артефактор, с сожалением оглядываясь на девушку.

— А мы тоже уходим праздновать.

— Правда? — искренне обрадовался долговязый маг. — Здорово, рад за вас!

И, недолго думая, устремился на охоту, быстренько избавившись от лишних ухажёров светловолоски. Похоже, облик заезжего дворянина придал ему уверенности в своих силах.

Айриэ обернулась к Фирниору — застывшему, напряжённому, как струна. Кажется, он до сих пор боялся поверить в то, что слышал. Магесса молча улыбнулась и потянула его за собой в лес. Идти пешком Айриэ не собиралась, равно как и устраиваться поблизости от таких же парочек, уже занявших все удобные полянки поблизости. Она просто завела спутника за деревья, чтобы их не было видно с поляны, зажгла «светлячок» и стала дожидаться наступления полуночи. Сняла с него иллюзию: рыженький юноша, конечно, смотрелся мило, но сегодня — ночь сброшенных масок и настоящих лиц.

Фирниора из них двоих она выбрала не задумываясь. Мирниас — отличный парень, но Фирниор — более тонко чувствующий, открытый и светлый. Пусть получит эту ночь в подарок, он заслужил немного волшебства. Ну и заклинание забвения ещё никто не отменял. Правда, существовала опасность, что мальчик привяжется к ней слишком сильно, но, с другой стороны, Айриэ всё равно уедет отсюда, вряд ли они вообще когда-нибудь встретятся. Забудет, в его-то возрасте привязанности вспыхивают легко и ещё быстрее гаснут…