Драконий день (СИ)

Конхор был одет в тёмно-коричневые штаны, белую рубаху с закатанными рукавами, открывавшими мускулистые волосатые руки, и добротные башмаки. Гномьей, разумеется, работы — лёгкие, прочные, в таких даже в самую жару комфортно. Объёмное пузечко чуть выдавалось вперёд, но лишнего жира у Кона почти не имелось, в остальном он был подтянут и мускулист. Нос у него был толстоватый для человека, зато типичный для представителей его расы — короткий, с широкими ноздрями и округлым, чуть вздёрнутым кончиком, щёки — круглые и румяные, светло-голубые глаза казались маленькими из-за привычки щуриться. Нависавшие над глазами роскошные густые брови, клочковатые и рыжеватые, добавляли его облику живописности, а жёсткие прямые волосы издалека напоминали медную проволоку. Говорил он на Всеобщем, как все гномы, чуточку раскатисто выговаривая «р» и твёрдо, жёстко даже — остальные согласные.

Его троюродный брат Бромор знал об Айриэ ещё больше. Он работал на Орден и хранил немало тайн, не выдавая их даже родственникам. Бромора магесса без колебаний называла своим другом, но и Конхора она тоже рада была видеть.

Вечером Кон заявился к ней, как и обещал, с бочоночком гномьего тёмного пива и несколькими косицами подкопчённого сыра, прекрасно зная вкусы подруги.

— Вы сюда надолго? — спросила Айриэ, когда они устроились за столиком и чокнулись кружками.

— На несколько дней. Наш обоз сюда обычно раз в два месяца приходит. Может, останемся на Праздник Начала Осени, тут весело празднуют.

— В этом году, Кон, веселья будет немного.

— Что так? — насторожился гном, и Айриэ рассказала всё без утайки, ему можно было доверять.

— Горы-долы, дело дрянь, — глубокомысленно заключил Конхор, выслушав рассказ.

— Если у тебя дела с Файханасами, заканчивай их поскорее, не оставляй на потом, — усмехнувшись, посоветовала магесса.

— Понял уже, алмазная моя. С кем потом нам дело иметь придётся? Нынешних-то герцогов всех… того или кто-то останется?

— От степени вины каждого зависит, Конхор, — вздохнула Айриэ. — И от решения его величества Кайнира.

— Будто он тебе указ! — фыркнул гном, делая хороший глоток из своей кружки.

— Там видно будет, Кон. Я пока слишком мало знаю о виновности каждого, тяну время… до осени.

— Я так и подумал, Айнура.

— Я бы тебе, Кон, посоветовала убраться отсюда поскорее. Заканчивайте ваши дела и уезжайте, не ждите праздника.

— Помощь тебе нужна, алмазная моя? — глядя ей в глаза, спросил гном. — Если что, я своих отправлю, а сам останусь. Ты меня знаешь, мой топор в деле видела.

— Спасибо, дружище, но я справлюсь. Мне Файханасы ничего сделать не смогут из-за «ответного проклятия». Старый герцог умён и осторожен, он не станет рисковать всем родом.

— А спину тебе кто прикрывать будет? — насупил косматые брови Кон.

— Кон, я справлюсь, — повторила она. — Ты лучше сам осторожнее будь. Не ходите по деревне в одиночку и без оружия, особенно по вечерам.

— Мы-то этому хогрошу зачем? Гном — добыча жёсткая, можно и зубы обломать, — хищно ухмыльнулся он. — Да и беременных среди нас как будто нет. И за нами — наши кланы.

— Оружие-то хоть зачарованное?

— Обижаешь, горы-долы! Какой порядочный гном согласится носить оружие без чар? Конечно, чары наложены, в том числе и от подземной нежити. Не хуже «лунного серебра» бьёт.

За гибель гнома мстил весь клан. Не считаясь ни с какими расходами, искали виновника и карали по-своему. Гномьи законы мести были превыше человеческих, даже на территории королевств людей. Да и попробуй, откажи гномам в их священном праве мстить за убитого родича — когда у гномов в руках тайная власть. Человеческое золото лежит в гномьих банках, люди берут у гномов в долг. Впрочем, к чести бородатого племени, они никогда своей властью не злоупотребляли, но в случае нужды могли подёргать за золотые ниточки, вынуждая человеческих владык поступать по совести, даже если те знать не знали, что это вообще такое — совесть. Учили, иногда жёстко, но всегда — по делу. У гномов честность — в крови и даже в костях, а во власти, золотой мишуре, почестях и прочей чепухе они не нуждались.