Драконий Катарсис. Изъятый

Я приник к резным отверстиям в дверцах шкафа, чтобы не пропустить ни мгновения происходящего. В сердце царило растерянное смятение – так не могло быть! Но глаза и уши никогда мне не врали раньше, и не думаю, что взялись делать это теперь. Надменная фаворитка королевы резко дернула рукой, влепив пощечину Кольке. Тот и бровью не повел! Лишь сказал, заботливо помогая хозяйке снять верхнюю одежду:

– Тебе сказали что-то неприятное, солнце? Мне кажется, они отдадут тебе то, что нужно, дорогая.

– Заткнись, – процедила Родерия, усаживаясь на постель в одном тонком пеньюаре.

Буниэль за ее спиной что-то едва слышно прошептал, явно не сдержавшись. На что посланка королевы мгновенно обернулась и уткнула в грудь гехая растопыренные пальцы правой руки. Буниэль стремительно покрылся синюшной бледностью и испариной, видимой даже мне, из шкафа. Ему определенно стало плохо – судя по всему, Родерия сделала что-то с помощью магии. Фаворитка прошипела:

– Знай свое место, гехай.

Николай же однозначно НЕ ВИДЕЛ происходящего. Он продолжал улыбаться и наводить суету, словно действительно переживал обычный семейный вечер. Родерия гневно оттолкнула от себя Буниэля, и тот рухнул на пушистый ковер у кровати, судорожно силясь вдохнуть полной грудью. Из-под прикрытых век бледного эльфа потекли скудные слезы, которые он тут же постарался смахнуть. Я же в своем укрытии едва сдерживался, чтобы не выскочить и не навалять дуре с замашками садистки. И по фигу, что наши весовые категории не в мою пользу… Остановило то, что все еще только начиналось. Родерия встала с постели, уперла изящные руки в бока стройного тела и приказала, глядя на Николая:

– Иди в постель, раб. Я хочу подзарядиться.

Колька радостно улыбнулся, словно услышал самый распрекрасный комплимент в жизни, быстро разделся сам и помог Родерии избавиться от последнего предмета одежды. Фаворитка жестко схватила его за горло и сказала:

– Надеюсь, сегодня ты сдохнешь, радость моя.

Николай суетливо поймал руками вторую ладонь хозяйки и с нежным трепетом поцеловал, как это делают по-настоящему влюбленные. Если бы не те знания, что я получил за сегодняшний день, поверил бы однозначно, что стал свидетелем классической пары «хозяйка – раб». И от мысли о том, что второй тут явно заморочен, стало тошно… То, что началось дальше, разорвало мое сознание яростью.

Двойственность происходившего просто терзала на части. Глядя на то, как жестоко зверствует одна и «наслаждается» второй, я едва сдерживался от выхода «в свет». Помочь Кольке было нереально – что-то во мне хладнокровно пробилось сквозь злобный угар пылающего тела и не оставило сомнений в бесполезности таких действий. Заклятие действительно было необратимым.

В самый разгар вакханалии на постели поднялся с пола Буниэль, взгляд которого поразил меня пустотой обреченности. Эльф замер в прострации, глядя невидящими глазами на извивавшихся среди простыней насильницу и ее околдованную жертву.

Оставить это без последствий сил не оставалось никаких. Бесшумно распахнув створки шкафа, я словно в рукотворном дурмане подошел к кровати под балдахином и сказал охрипшим от сухости во рту голосом:

– Ничего, если я тут свечку подержу?

Глава 11 Очевидец? Ха, берите выше!

Тело словно горело изнутри злым огнем, проникая в каждую клеточку тонкой дрожью. Я смотрел, как Родерия жестоко пользовала Кольку, и ждал, когда на меня обратят внимание. Секунда, другая, третья… И распаленное возбуждение, выбелившее окружающий мир в моей голове, сменилось ласковым спокойствием, отстраненным и даже в чем-то страшным. Как будто я повернулся к жизни другой стороной. И утратил контроль над телом. Кто-то во мне жестко сжал сердце и заставил подать голос вновь:

– Посмотри на меня, Родерия.

Звуки, сорвавшиеся с моих губ, вибрировали всепоглощающим желанием, от которого воздух в покоях мгновенно взмок. Самое дикое во всем происходящем было то, что это тоже был я. Дурман, напитавший стены комнаты, такая же часть меня, как язвительность и взбалмошность. Первым на странное колдовство моего нового тела отреагировал Буниэль. Этот эльф уставился на меня, заметно дрожа от возбуждения… Отвлекающую помеху в его лице пришлось успокоить:

– Спи, родной. Ты устал и нуждаешься в покое. Спи, хороший.

Гехай вырубился мгновенно, рухнув на ковер сопящей тушкой, словно набегавшийся и наскакавшийся ребенок. А спустя мгновение подала голос королевская любимица:

– Ты еще кто такой?

Родерия была не то чтобы разъярена – нет, она была в диком бешенстве. Я обрадовался ее вниманию, как слон ананасу, – всей душой и телом. Вожделение буквально хлынуло в мир вокруг. Ощущалось это прозрачным радужным облаком, протянувшим пряди к двум ушастым на постели. Одного из них моя новая сила успокоила, словно заботливая мама, вызвав мощный прилив сна (Коля тут же свернулся калачиком и мирно засопел). А фаворитка побледнела и уставилась на меня большими глазами:

– Как ты красив…

Наполнявшее меня нечто аж замурлыкало от удовольствия, услышав такое признание. Я протянул руки и почти пропел: