Драконий коготь

— Я благодарен тебе, собрат Дебрен. Ты не догадаешься, за что. За тех семерых, которых вы изничтожили. Семеро извращенцев. Садистов и социопатов, не сумевших оценить милости, оказанной им Дракией. Они, хоть неграмотные и косноязычные, в шести случаях из семи сумели свой страх перед провокацией преодолеть, договориться и начать строительство лодки. Они имели наглость требовать новую девушку сперва раз в квартал, потом уже ежемесячно, а пригожих парней для охоты и траханья — шестерых в год. О вине, картах, мясе и пшеничной муке для белого хлеба я уж и не говорю. Дебрен, у нас бедное княжество, истощенное войнами и хозяйственным преобладанием крупных соседей. С невинными девушками сложновато, доставка — имеется в виду тайная — товаров на Малый Чиряк больших денег требует от княжества… смотри не упади… шесть талеров, восемь грошей и тринадцать денариев! Конечно, ты скажешь, мол, нет ничего проще, как поменять старых гномов на новых. В прохвостах, умеющих людей калечить, недостатка нет. Но, понимаешь ли, они здесь дракона заменяли. А значит, должны уметь не только разрывать на части трупы, но и превращать в них посетителей. Тихо и аккуратно, чтобы никто не догадался, что это не Полыхача работа. У меня уже есть на примете такие, которые их заменят, но профессионалов, которые могли бы недорого и втихую «гномов» изжить, не было. А тут, изволь, словно в цирке, появился уважаемый Император и его интрига. Оказия — одна на сто лет. Как только с острова вернусь, перед шпиками обоих королей суть левокружной интриги потихоньку приоткрою. Не из мести. Боже упаси. Просто это подтолкнет Анваш и Марималь к большему согласию, а котировку моей госпожи, ну и Полыхача, разумеется, поднимет. О драконе, возможно, даже парочка-другая теплых упоминаний в прессе появится как о защитнике восточных ценностей от интриг схизматиков. Сплошные выгоды. Так что, повторяю, я тебе благодарен настолько, что сделаю для тебя такое, чего не сделал бы ни для кого другого. Прикажу новой семерке тутошних для любви использовать, но потом не убивать. Женщин, конечно, придется стерилизовать. При их всеобщем использовании беременность чрезвычайно усложнит положение. Каждый станет чувствовать себя отцом, и возникнет одна большая семья, заботящаяся о потомках, а не о благе и интересах государства. Что ты на это скажешь? Согласен, что я умею быть благодарным?

— Ага, — согласился Дебрен. Без тени насмешки, искренне. — Ценю твой жест. Ронсуаза, посвети нам! И загуди в рог!

Рыцарь не поднял головы, не глянул на башню. Этого ему не позволял шлем. И самоуверенность.

— Знаешь, тебе это не поможет, — спокойно сказал он. — Уже ночь. На остров даже днем ни один нормальный человек не ступает, а что уж говорить о ночи.

— Знаю. Не в том дело. Два чародея на мечах драться будут. Такой бой заслуживает соответствующей оправы. Не считаешь? — Некоторое время они слушали будоражащие кровь звуки рога. — Черт пробери, фальшивит баронесса. Умирать придется под скверную музыку. Да и освещение — не того.

— Дебрен, уступи.

— Не могу. У меня Берклан этот остров из головы не изгонит. Этих людей, — поправился он.

— Ты же знаешь, что против моих лат нужно кое-что посильнее, чем такой смешной мечик. А с твоей больной рукой ты и простой кольчуги не пробьешь. Чарами, даже если ты знаешь нужные, в чем я сомневаюсь, многого против лат не добьешься. Так что выкинь эту железяку. Не хочу я тебя убивать. И не станем мы биться. Дебрен, ты же об этом прекрасно знаешь. Я нанесу только один удар. Понял?

— А как же!

Было тихо. Збрхл пытался встать, спихнуть с себя пригвожденный болтом труп. Но было видно, что встать ему не удастся.

Кругом все блестело от крови.

— Тогда хотя бы отложи меч, — тихо сказал всадник. — Ты умрешь мгновенно, а по миру пойдет басня, что, мол, умер ты так, как жил. Без оружия, не пытаясь бежать, желая противостоять злу разумом. Может, и моей стране от этого какой-нибудь прок будет. Может, в следующей войне у кого-нибудь дрогнет рука, прежде чем невоенного убить? Ты не умрешь глупо и непотребно. Конечно, прежде чем запустить молву в мир, ее надо будет соответствующим образом модифицировать. Ты — в ней — будешь защищать своих спутников от драконьего когтя, и именно он прикроет эту дискуссию. Но не волнуйся, ты не будешь в легенде выглядеть идиотом-факиром, который под звуки музыки пытается внушением отучить гадину-убийцу от врожденного инстинкта. Пойдет весть, что ты Полыхача, существо, как ни говори, разумное, глубоко потряс своей стойкостью и подвигнул на серьезные деяния. И что убивал он тебя с искренним сожалением, больше во имя принципов и драконьей традиции, нежели по убеждению. Да, это породит истинную илленскую трагедию.

Дебрен вздохнул полной грудью. Возможно, в последний раз. Чары — всего лишь чары, а безотказных вещей не бывает. Люди не всегда делают то, за что им платят. А Ронсуаза фальшивит так, что уши вянут.