Драконий огонь

Снаружи у дома и днем и ночью шныряли серые, напоминая, что король Ламберт вовсе не так простодушен, как можно было бы подумать. Так что во дворе дети постоянно находились не только под присмотром Ирены, но и под плотным надзором. Зато внутри оживший дом развлекал детей как умел, напоминая Мейнгриму о том времени, когда по дому бегали не Фабиуш с Матиасом, а они с Евой. Еще была жива их мать, Мерисса, еще отец улыбался не только губами, но и глазами. И дом был таким же, загадочным, полным хлопающих дверей и музыкально поскрипывающих ступеней. Когда дом затих и начал стареть и умирать? Когда погибла их мать или позже, когда пострадала Ева, оставшаяся на всю жизнь с артефактом в голове, или, может, когда она уехала в другой дом с Манфредом? Мейнгрим не знал. Он просто радовался тому, что дом станет для его воспитанником таким же другом, каким был им с Евой.

Ах, если бы только удалось уговорами или обманом затащить сюда Радославу, когда она вернется! Сам Мейнгрим не надеялся на свое красноречие, и пусть старая Ирена и совсем юный Фабусь толковали об одном и том же, он сомневался, что сумеет просто взять и сказать то, что чувствует. Но дом. Дом — совсем другое дело. Он сумеет очаровать хозяйку, увлечь и влюбить в себя. И тогда Рада останется с ним. С ними.

Но пока это были только мечты, поэтому Мейнгрим снова поднимался и шел дальше, напитавшись уверенностью, что сил хватит, и он справится.

Иногда Мейнгрим замечал, что Фабусь наблюдает за ним, но мальчик молчал и Грим не торопился его расспрашивать первым.

Но тем вечером, когда он наконец почувствовал, что находится на правильном пути и его букет был один в один похож на те, что стояли у кровати Радославы, Фабиуш не выдержал.

Мейнгрим уже собирался пойти спать, но еще смотрел на огонь в камине в кабинете. Огонь его успокаивал, напоминая о Еве. Он не сразу понял, что звук ему не кажется, но в дверь поскреблись снова.

Распахнув дверь, он увидел светловолосую макушку Фабиуша, а потом мальчик поднял на него взгляд.

— Разве вы с Матиасом не должны уже спать? — удивился Мейнгрим, но посторонился, пропуская ребенка в кабинет. Фабиуш выглядел несчастным и замерзшим, поэтому Мейнгрим пододвинул кресло поближе к огню и усадил туда мальчика.

— Так что случилось, Фабусь? — мягче спросил Мейнгрим, вообразив, что напугал ребенка.

Со своими поисками он и впрямь стал более раздражительным и сонным. Вот сны ему нравились. В них он забывал о своих проблемах. И сейчас уже мог бы пойти спать, но нет же!

— Нужно найти настоящий драконий огонь для мамы, — заявил Фабусь. — Когда я видел маму, я понял, что нужно. Не такой, как ты варил — всего на день. А самый настоящий.

Мейнгрим помассировал виски. Что-то до него туго доходило, или Фабусь странно рассказывал.

— Ты видел маму? Когда? — наконец Мейнгрим сообразил, что его зацепило в сбивчивых словах мальчика.

— Не очень давно, — Фабиуш зевнул и потер глаза. — Я спал и нашел её. Но я пообещал не говорить, где она, поэтому сразу забыл.

Мейнгриму хотелось взвыть от досады, но он боялся напугать мальчика и тихо спросил:

— Как… они…

Фабиуш посмотрел на него исподлобья и чуть застенчиво улыбнулся. Так, что Мейнгрим понял — он знает. И знает куда дольше, чем он или даже пронырливый Манфред.

— Хорошо. Маме нормально там, где братику ничего не грозит, — прошептал Фабусь еле слышно, словно даже здесь их кто-то мог подслушать, но этот шепот бил по ушам Мейнгрима сильнее, чем рев дракона. Сын! У него будет еще один сын!

Он не сразу сообразил, что Фабиуш сполз с кресла и подобрался к нему, забираясь на колени. Очнулся лишь когда тот обхватил своими маленькими ладошками лицо и посмотрел в глаза. Прямо, как равному, а не снизу вверх.

— Ты хочешь тоже уйти, я вижу, — теперь в глазах мальчика не было и тени сна, только страх. — Ты должен ко мне вернуться, папа, понимаешь? Ты нужен нам с Матиасом.

— Конечно, я вернусь, — рассеянно ответил ему Мейнгрим, мыслями всё еще находясь где-то рядом с Радославой. — Я же каждый вечер возвращаюсь к вам, я вас не оставлю…

— Ты не слышишь меня, папа, — с отчаянием прошептал Фабусь, но возразить Мейнгрим не успел. Мальчик исчез. Испугаться Мейнгрим не успел — услышал топот маленьких ног в коридоре. Он уже знал от Ирены, что, несмотря на браслеты, малыш иногда использовал свой дар. Только на очень короткие расстояния.

Думать о том, что беспокоило Фабиуша, он не стал. Детей, да еще оставшихся без матери в столь юном возрасте всё время что-то беспокоило. Он знал это по рассказам найденных, рано уехавшим в Лесин без родителей, он видел капризы Матиаса. Фабиуш еще неплохо держался.

Мейнгрим и впрямь не понимал, о чем говорит Фабусь. Мысленно он уже был в своих снах, которые стали куда ярче и объемнее, чем были когда-либо. Даже в детстве. Ему никогда раньше не снились полеты. Даже когда он летал на драконах — на Седом, ни к ночи будет упомянут король, или на других, это не было так удивительно как во сне.