Драконий шип. Дарящая

– Хрустальная троица заставляла людей бросать свои важные дела и только восхищаться ими. Но однажды людям надоело, и они обиделись на прародителей. Заключили их в сети, чтобы жить так, как хотели сами.

Едва ли не хмыкнула. Сгладил так сгладил. Ту самую историю Анода, потерявшего в пламени чёрной смерти свою Аделаиду. Кстати, с тех времён чёрных драконов так и называют.

Хотя первоначально люди дали этому виду иное название – погасший огонь. Но в народе ещё ласково называли уголёк. Именно они были первыми, кого создали хрустальные драконы. Именно им преподнесли Вечную память и прочие блага.

С остальными видами было иначе.

На самом деле потом выяснилось, что не Дух создал драконов. Нет… Этих прекрасных и совершенных во всех аспектах существ свил из собственного сердца Корея, а Анимея вдохнул души.

Неудивительно, что Душа стал так близок к самому первому своему созданию. К той, что впервые открыла глаза, благодаря его желанию, пламени и усердию…

– Но люди тоже не всегда вели себя хорошо, и настало время великой битвы. Тогда, когда хрустальные драконы пожелали уничтожить людей, не зная того, что мы основа этого мира, а люди пожелали расправиться с хрустальными прародителями, чтобы освободиться от них навсегда, не зная, что их смерть навсегда погасила бы солнце… И тогда-то пришла Богиня.

Сказка любимого была немного сжатой. Я бы сказала, на большую часть нашей истории. Он опустил многолетние терзания и заварушку, что привела нас к озеру. Ведь прошло больше пятидесяти лет, прежде чем люди узнали о хрустальных драконах, но не могли подступиться к ним.

Не знали, как раскрыть тайны загадочных зверей и полиса, что некогда считали свободным. Все не так, как казалось. Жизнь вообще перевернулась с ног на голову.

И все это мой любимый мужчина опустил. Но уверена, что со временем Спирея узнает правду. Изучит историю и проникается ей. Но пока… Я вспомнила о том, про кого Венус тоже рассказывать вряд ли станет. Он опустил историю человека, личность которого до сих пор вызывала споры.

Лето Примафлоре не пережил окончание Священного танца. Умер там, наблюдая, как я исполняю данное мне предназначение. Его нашли намного позже.

Есть те, кто даже предлагал не предавать его жертвенному огню, не сжигать и не отправлять в последний путь. Но нашлись и другие, кто согласился, что без его вмешательства мы бы ещё долго прозябали в неведении и теряли от переизбытка Дара людей.

А так мир снова изменился, и освобождение драконов на фоне этого кануло в лету. Ему уже никто не удивлялся…

– Богиня была самой прекрасной женщиной в мире. У неё были алые волосы и глаза, она умела танцевать, как никто другой, и танец этот поразил главного хрустального дракона в самое сердце. Он понял, что никогда не сможет превзойти ее и подарить миру что-то столь же прекрасное. Тогда Дух раскрыл крылья и выбрал забвение в водах Священного озера.

Вен замолчал, а я стояла за стеной, ощущая ее твердость спиной. Взгляд устремился далеко за пределы нашего жилища. Туда, где острым сияющим на фоне ночного неба шпилем возвышался тот самый Драконий шип.

Место, где я выпустила наружу свою суть и приняла предназначение. Место, в котором стало ясно, кто я. А ещё именно там я в последний раз танцевала…

Горечь от этого осознания проснулась внутри, потревожила давным-давно ушедшее сожаление. Чуть больше пяти лет прошло, а мне так и не удалось вздохнуть свободно.

Нет, я была счастлива. Но просто… Иногда сердце рвалось туда, к шипу. Чтобы вновь коснуться его прохладной сияющей поверхности. Увидеть, как взрываются внутри него алые всполохи, и прильнуть всем телом…

За этими мыслями не сразу заметила, что стало тихо. А потом в проходе появился Венус. Он тоже очень изменился за эти годы. Как и я. Шутка ли, быть второй половинкой целой богини?

Глава 76. Лира

– Нехорошо подслушивать.

Он улыбнулся той самой по-мальчишечьи привлекательной улыбкой и в пару шагов оказался рядом. Милый тут же прижал меня к стене, осыпая поцелуями.

Его горячее дыхание обжигало шею. Распаляло внутри до этого мерно спящее пламя. Когда он был рядом, все мое существо стремилось к нему. Стремилось слиться с ним и снова, в миллионный раз, познать себя и свою суть.

Я есть страсть, я есть прекрасное, и я есть любовь. К жизни, к людям, к тому, что нас окружает каждый день. Не знаю, в какой момент наш мир выбрал меня на эту роль, но я приняла ее.

И в такие, казалось бы, простые моменты я излучала то, чем была… Впивалась в его губы, зарываясь в волосы. Сгорала заживо в огне его желания, чувствуя себя так высоко, как никогда на Амаре.

Близость возносила нас к небесам, не спуская на землю. Дары сплетались, унося нас прочь от детской спальни, пригвождая к земле. И там я беззвучно кричала от наслаждения, извиваясь в его объятьях…

Уставшие и счастливые, мы лежали на берегу моря. Понятия не имею, как мы здесь очутились, но мы с Веном давным-давно смирились с этой «странностью» нашей близости.