«Драконий Всадник» (СИ)

— Не нужно благодарить. Если ты ищешь нашего Верховного королевчика, то он сидит там и сходит с ума от злости на всех и вся, — проворчал Эд, ткнув пальцем в шатёр из которого выскочил пару секунд назад.

— Спасибо, Эд, — поблагодарила я его, а после пошла к туда, куда указал Эдмунд.

Там был приглушённый свет, но я всё равно увидела того, кого хотела видеть больше всего.

Питер сидел за столом, роясь в бумагах и что-то периодически записывая. Он был в своей обычной рубахе и штанах. Сейчас на нём не было доспехов, и он мне показался таким тёплым и родным.

— Опять ты… — проворчал Питер, подняв глаза на меня и вдруг вздрогнув.

— Привет… — промямлила я, виновато улыбаясь.

— Зачем ты встала? Тебе лежать и лежать.

— Мне намного легче. Это сок огнецвета Люси, да?

Питер кивнул, вновь возвращаясь к своим бумагам.

— Питер? — удивилась я, подойдя к нему ближе. — Что происходит?

— Ничего не происходит, Ксения, — просто ответил он, даже не посмотрев на меня.

— Ты обижен на меня?

— Нет, Ксения, я зол. Ты ослушалась меня и чуть не погибла. Теперь ты наконец-то понимаешь как опасна война? — прохрипел он, смотря точно мне в глаза.

— Понимаю… — я вздохнула, заметив его радостный взгляд, — но не отступлю.

— Тогда нам не о чём разговаривать. Завтра рано утром ты должна быть в строю, поэтому иди и отоспись. Если ты завтра покинешь своё место, ты за это заплатишь так же, как и обычный воин. Если ты не хочешь по-хорошему, я буду действовать по-плохому.

— Ты смешон, — простонала я, вздохнув, — твои убеждения меня бесят.

— А меня бесит то, что ты не слушаешь меня.

— Потому что ты слеп! Я могу сражаться! Я доказала это там, на поле!

— И почему же я слеп? — Питер угрожающе нахмурился и чуть приподнялся, оказавшись выше меня.

— Потому что… — я замолчала, думая говорить ли ему или нет.

— Ну? — Питер скрестил руки на груди. — Почему же я слеп?

— Я вот чего не пойму: почему ты Сьюзен не запрещаешь участвовать? Почему Люси доверяешь? И не надо говорить, что Сью прекрасная лучница, я это знаю, а Люси просто нужна там. Скажи, почему?

— Ну, а сама как думаешь? — Питер жестоко усмехнулся.

— У меня много мыслей на этот счёт. И одна — самая странная.

— И какая же?

— Ты боишься за меня, — тихо прошептала я, чуть сделав шаг к нему и оказавшись совсем рядом. Лишь стол разделял нас, не позволяя сократить расстояние, — боишься отпустить от себя даже на шаг. А всё потому что тебе… — я вздрогнула от одной этой дикой мысли, — тебе не безразлична я и моя судьба.

— Ошиблась, — ответил Питер, а после взмахнул рукой, — если у тебя нет ничего толкового, прошу на выход.

Я вздрогнула от этого, почувствовать себя полной дурой. Слёзы почему-то навернулись на глаза и я, развернувшись, поспешила выйти из шатра, а когда оказалась совсем далеко от него, позволила себе разрыдаться.

Питер только что сказал, что не испытывает ко мне никаких чувств, и это было ужасно больно. Я совершила ошибку, завязав этот чёртов разговор. Чудовищную ошибку!

_____________________________________

Neen, сerbin, neen!- Нет, ворон, нет!

Комментарий к Глава двадцатая, или “Впервые сражаясь за жизнь”

Глава далась мне… тяжело.

Она переходная(№2)

Если честно, то мне кажется, что получилось сухо. Даже очень сухо, но это мне так кажется. Возможно вы подумаете и по-другому.

Извиняюсь за то, что вновь развела Питера и Ксю, но так было запланировано изначально. Не сердитесь)

========== Глава двадцать первая, или “Не меченная” ==========

Успокоившись окончательно, я ушла к конюшням, в надежде, что мой дурной сон так и останется сном. Я не хотела верить в то, что Марс мог пострадать. Нет, я была уверена в том, что это невозможно.

Добравшись до конюшен, я вздохнув, вошла, сразу же встретив одного из воинов, что работали на конюшне.

— Не подскажете мне, где молодой вороной жеребец по кличке Марс? — спросила я, чуть улыбнувшись ему. Мужчина кивнул и попросил проследовать за ним, и я послушно кивнула, в душе надеясь на то, что Марс хотя бы может стоять на ногах.

Вопреки всем моим страхам мой конь спокойно стоял в конце конюшни, жуя сено и вертя ушами в разные стороны.

— Спасибо, — кивнула я мужчине и, дождавшись когда он отойдёт, вошла в денник, сразу же бросаясь обнимать милого друга.

— Cerbin! — прошептала я, зажмуривая глаза настолько сильно, чтобы из них не покатились ручьями слёзы. — Оh, cerbin!

Конь сделал шаг назад под моим напором, но не отстранился, продолжая жевать сено и иногда сыпать его на меня. Я же, уткнувшись носом ему куда-то в гриву, плакала, понимая, что больше уже не смогу сдержаться.

На меня внезапно навалилось то бремя, что я возложила на свои хрупкие плечи, когда впервые отняла чью-то жизнь. Наконец, я в полной силе узнала, что такое вина.

Внезапно я испугалась сама себя, только от мысли, что могу спокойно отнять чью-то жизнь, даже не моргнув глазом. Во мне что-то треснуло, заставляя забыть о том, что всё это я делала лишь для того, чтобы спасти не только себя, но и других.

Оторвавшись от шеи своего жеребца, я тыльной стороной ладони вытерла со щёк слёзы и улыбнулась.