Драконица (ЛП)

Два года спустя.

Чэннон покинула кафедру, с сердцем, колотящимся от триумфа. Все историки в зале полностью лишились дара речи от ее работы и исследования, которое она только что предъявила на их суд. Она сделала то, о чем всегда мечтала — разгадала загадку гобелена, который теперь вновь висел в музее.

— Блистательное исследование, доктор Катталакис, — произнес доктор Лазарус, пожимая ей руку, когда она спускалась со сцены. — Совершенно новаторское. Оно открывает перед нами абсолютно новый мир.

— Спасибо.

Чэннон попыталась пройти мимо ученого, но он остановил ее.

— Как вы смогли отыскать эти ответы? Я имею в виду Книгу Драконов, которая, как вы сказали, была взята из Александрийской библиотеки [9]. Как вам удалось ее найти?

Она обернулась через плечо, чтобы поглядеть на Себастьяна, который терпеливо ожидал ее, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Одетый во все черное, он представлял собой устрашающее зрелище. И все равно, она скучала по его доспехам. Было что-то в том, как кольчуга облегала его восхитительные мускулы… Ей надо было домой. Как можно быстрее.

Чэннон вернулась к доктору Лазарусу и его вопросам.

Книга Драконов была подарком от Себастьяна на ее прошлый день рождения. Он сказал, что выкрал ее за день до того, как пожар поглотил древнюю библиотеку. С этой книгой и гобеленом Антифоны, она смогла придумать целую мифологию, основанную на жизни его людей, что гарантировало, что ни один из «экспертов» никогда не выяснит правду о Дракосах. Аркадианские драконы были в безопасности от людского любопытства.

— Книга была найдена на распродаже частного имущества. Я передала ее Ричмондскому Музею [10]. — Она похлопала его по руке. — Теперь, если вы извините меня…

Она отступила от него. Но до того как она подошла к Себастьяну, ее перехватил доктор Гертер.

— Вы не надумали вновь вернуться к работе?

Чэннон отрицательно покачала головой.

— Нет, сэр. Я же сказала, я ухожу.

— Но после работы, которую вы представили…

— Я собираюсь домой. — Она отдала ему страницы, которые сжимала в руке. — Опубликуйте ее и будьте счастливы.

Доктор Гертер покачал седой головой.

— Миф о Драконе. Блистательная история.

Чэннон улыбнулась.

— Да.

Как только она достигла, наконец, своей пары, Себастьян заключил ее к кольцо своих рук и притянул к себе.

— Я не могу решить, помогла ли нам твоя работа или навредила.

— Мы не можем позволить, чтобы человечество узнало о вас. Теперь, никто не станет исследовать гобелен снова. Его сохранят для потомков, как ты и хотел, а научное сообщество перестанет вынюхивать правду.

Она подняла голову и увидела, что он пристально смотрит на гобелен, висящий на музейной стене. Всякий раз, вспоминая сестру, Себастьян выглядел таким невообразимо печальным.

Как жаль, что богини судьбы не могут позволить тебе изменить прошлое.

Он вздохнул.

— Я знаю. Но если мы попытаемся, они заставят нас заплатить за это десятикратную цену.

Чэннон крепко его обняла, а затем отстранилась, чтобы они могли уйти.

— Ну, — произнес он, приобнимая ее за плечи, когда они вышли из музея, — сегодня полнолуние. Ты готова отправиться домой?

— Полностью, Сэр Рыцарь-Дракон, но сначала…

— Я знаю, — сказал он, издавая страдальческий вздох, — пытка марафоном «Баффи», через которую я прохожу каждый раз, когда мы появляемся здесь.

Чэннон рассмеялась. Себастьян был очень терпелив с ней в их нечастые визиты в ее время, где она просматривала все свои любимые шоу.

— Вообще-то я подумывала об одной вещи, которой мне больше всего не хватает в Сассексе.

— И что это?

— Съедобная набедренная повязка из взбитых сливок.

Он приподнял бровь, а потом одарил ее лукавой улыбкой, сверкнув ямочками.

— Мм, моя леди, мне нравится ход ваших мыслей.

— Рада слышать, потому что знаешь, как говорят?

— Как? — спросил он, открывая перед ней дверь.

— «Будь добрей с драконицами, ибо обнаженный ты великолепен и хорош под взбитыми сливками».