Драконоборец

«Если это все, что ты способен предложить, то лучше отвези меня в столицу. Магия имеет свою цену, и она не любит тех, кто норовит расплатиться за чужой счет. Если ты думаешь, что ты можешь купить спасение своей возлюбленной в обмен на мою жизнь и на мою свободу – то ты очень ошибаешься!.. Вот что я тебе предлагаю – и имей ввиду, что я не стану с тобой торговаться. Я дам тебе карту тролльих подземелий и свяжу твою судьбу с твоей возлюбленной. А дальше все будет зависеть от того, что окажется сильнее – твоя любовь и твоя удача или предначертанное ей несчастье. Либо вы оба погибнете, либо оба останетесь в живых».

«Согласен!» - тут же сказал я. Но ведьма продолжала – «Погоди. Это еще не все. Магия, которая позволяет связать человеческие судьбы – это исключительно мощная магия, и я не стану делать ничего подобного задаром. В уплату за мою помощь ты отдашь мне свою жизнь».

«Это какая-то бессмыслица, - возразил я. – Ведь моя жизнь понадобится мне, чтобы отправиться в этот поход». Однако ведьма не смутилась.

«Считай, что я даю ее тебе взаймы. Я буду наблюдать за вами с помощью моего зеркала. Когда твоя возлюбленная выйдет из царства троллей живой и невредимой, и когда меч будет у тебя, я сочту, что выполнила свои обязательства. Тогда для тебя и придет пора платить. Возьми этот флакон. Выпей его содержимое, если поймёшь, что я сдержала свое слово. Через несколько минут после того, как выпьешь это, ты уснешь и больше не проснешься. Тебе следовало бы поблагодарить меня за такой выбор. Это легкая смерть, гораздо более приятная, чем смерть от ран»

«Это самоубийство, - возмутился я. - Если тебе так хочется, то я вернусь к тебе, и ты можешь сама налить мне этот яд. Но почему я, кроме жизни, должен ещё рисковать своей душой, совершая, хоть и не по своей воле, такой грех?»

«Не заговаривай мне зубы, - отмахнулась ведьма. - Ты просто надеешься выторговать для себя пару лишних месяцев жизни, чтобы умереть попозже... А что до греха, так это не самоубийство, а, напротив, добровольная готовность принести себя в жертву за другого. Если я не ошибаюсь, то ваш Бог сделал когда-то то же самое»

«И ты уверена, что у меня получится спасти от смерти леди Клеменс?..» - спросил я.

«Кто может быть уверен? – возразила ведьма. – Но и зеркало, и пепел показали мне дракона – а дракон всегда считался символом удачи».

- …Собственно, эти слова и навели меня на мысль о вашем Ригеле, - сказал Гильом. – Мне пришло в голову, что тот дракон, которого видела ведьма, был вовсе не символическим, а самым настоящим. Ведь, в конце концов, присутствие дракона значительно повышало шансы спасти леди Клеменс и возвратить меч.

- А яд? Вы что, все это время носите его с собой? – спросил Ричард.

- Да, разумеется… Да вы, думаю, его уже видели, - сказал Гильом. Он развязал мешочек, который носил на шее, и протянул Ричарду флакон из тонкого стекла, в котором плескалась темная, словно чернила, жидкость.

Эйсли машинально взял флакон и повертел его в руках, прежде чем так же машинально возвратить Гильому. Он чувствовал себя слишком сильно ошарашенным услышанным, чтобы по-настоящему проникнуться бедой Орси или почувствовать негодование. Происходящее казалось слишком нереальным для того, чтобы поверить в него до конца. Но постепенно, вспоминая все ночные бдения Орси, и его неподвижный, устремленный в огонь взгляд, и просьбу позаботиться о Патрике, Ричард с ужасом понимал, что это было правдой – и что Гильом как-то умудрялся уживаться с этой правдой и, по большей части, даже выглядеть почти обыкновенно. Он как ни в чем ни бывало разговаривал с попутчиками, принимал участие в устройстве лагеря, даже шутил – и только по ночам, оставшись в полном одиночестве, все-таки позволял себе предаться меланхолии.

- Простите, что я обвинил вас в малодушии, - сказал он вслух. – Мне кажется, что вы, наоборот, самый отважный человек из всех, кого я знал!

- Не думаю, что вы действительно считали меня трусом, когда попытались меня разозлить, - хмыкнул Гильом.

- Ну, пусть не трусом… Но, когда я это говорил, то мне действительно казалось, что вам следует лучше держать себя в руках. А теперь, когда я узнал, в чем дело, я, напротив, удивляюсь, как вам удается так держаться. Наверное, так всегда. Думаешь, будто можешь делать выводы о чьем-то поведении, а сам не знаешь даже, с какой тяжестью другому человеку приходится жить изо дня в день. У меня было так с леди Эмилией. Но, видимо, тот случай меня ничему не научил.

Орси пожал плечами.

- Не требуйте от себя слишком многого, - обронил он. – Во всяком случае, не в этом деле. Добивайтесь невозможного в чем вам угодно – в фехтовании, в игре на лютне, в верховой езде… Но не прикладывайте слишком много сил к тому, чтобы понять других людей. Это мой вам совет. В конце концов, если вы будете по умолчанию считать, будто чужая ноша тяжелее вашей, то окажетесь в конечном счете так же далеки от истины, как если станете ее недооценивать.

Глава 16