Драконофобия в контракт не входит (СИ)

А я из последних сил бросилась петлять по дворам. Нырнула в присмотренный минутой ранее двор. Хозяева, как подсказала мне сидевшая на заборе ворона, были в отъезде, а ключик от дома, красивую блестящую штучку, они держали в полом камне у крыльца. Я нашла вход в подпол под кроватью, свернулась клубком на старом мешке и попыталась усмирить скачущие мысли: сначала животные, потом нечисть, теперь… люди.

Меня несли. На руках. Мягко прижав. И это было бы чертовски романтично, если бы не холод и не мысль о ведьмаке. Преодолев марево снотворного, я разлепила веки, мученически скосила глаза — увидела рукав серого плаща, край клетчатого пледа на ногах и приветливый хвост Петеньки-песика. Облегченно провалилась в сон, краем сознания ощущая, как покалывают согревающиеся руки и ноги.

… — Пей, ты едва не замерзла. Когда мы тебя нашли, ты была белой… с синенькой каемочкой. Я отогрел тебя драконьим теплом, от него не бывает вреда даже при сильном переохлаждении. Ты спала очень крепко.

— Ведьмацкий дротик со снотворным или… чем-то в этом роде.

— Я… испугался за тебя. Но потом ты начала ругаться во сне. Весьма… заковыристо.

— Хорошо, что не стала частушки петь. Меня здорово развезло. Спасибо, Петр.

— Что ж. Я рад, что в трудную минуту ты вспомнила именно обо мне.

— Я всегда о тебе помнила, — смущенно призналась я.

Наступила неловкая пауза. Я отхлебнула чаю с… коньяком? Нервно замотала головой. Не хватало еще захмелеть!

— Пей, — повторил Петр таким тоном, что моя рука сама влила в рот горячее питье. Умеет же… настаивать, когда ему нужно.

Сам Ракитников мерял шагами гостиную. Я лежала на его диване, славном, мягком, обитом дорогой кожей. Меня «обнимал» мягкий, теплый дорогой мужской халат с запахом лаванды. Я же после ванны благоухала розовым мылом по три серебряных солида за кусок. И еще на мне были… носки. Белые, мужские, махровые… большие, пятки уехали на лодыжки.

Петенька в своем обычном виде грыз кость в углу у горящего камина. Судя по виду, ему тоже было тепло, вкусно. И зеркала маньячного нигде не видать, о нашей стычке напоминают лишь белые разводы на спинке дивана. В гостях хорошо. И я планирую немного в них задержаться. Я должна разобраться… во всем.

— Кто меня переодел? — спросила я, усиленно разглядывая чаинки в кружке.

— Я, — без признаков смущения рассеянно буркнул Петр, продолжая шагать. — Твоя одежда промокла и воняла гнилой картошкой. Я тебя переодел. Вернул долг.

— Ах да… — я вспомнила, как сдирала с него обгоревшие клочья костюма.

— Красивое белье. И практичное.

— Я в курсе. Это я его покупала. Хотела уехать, а в поездах зимой холодно.

Маг остановился у окна, хмуро бросил через плечо:

— Я боялся, что не найду… или не успею… Петенька нашел меня возле дома, чуть не отгрыз руку, когда тащил за собой. Но если бы не ворона…

— Ворона?

— Там шла свадьба, гости устроили драку, затоптали следы. Птица практически напала на нас, лезла под ноги… я вспомнил о твоем общении с птицами и пошел за ней. Ворона принялась стучать в окошко подвала. Мы нашли тебя в подполье. Я одолжил плед у хозяев.

— Ведьмак? Ты видел его? Тот охотник был ведьмаком, — принялась объяснять я взволнованно, — и, кажется, одним из дозорных.

— Плохо, — Петр нахмурился. — Нет, я его не видел. Но если городской ведь-маг рискует репутацией, значит, за твою голову обещано немало. Синтия…

— Петр.

— Зачем ты сбежал? Зачем ты сбежала? — почти хором проговорили мы.

Принялись перекрикивать друг друга. Я быстренько разобралась в мотивах мага, и прикусила язык. Петеньке достался укоризненный взгляд.

«Ты съел записку. Я теперь глупо выгляжу».

«Ты всегда глупо выглядишь. Пора бы привыкнуть», — философски отозвался уморт.

А Петр тем временем прошелся по моей личности с особым цинизмом:

— Охренеть, женская логика! Ах-ах! Я там нечаянно облажалась, поэтому лучше сбегу! Без объяснений! Я искал тебя по всему городу. Ледков упомянул о твоей работе моделью, я решил, что ты вернешься к старым связям! Облазил все дома мод и нашел-таки зацепку! А ты сбежала, прямо у меня из-под носа!

— Эй! Я же пришла к тебе, чтобы объясниться! Предупредить насчет Армана!

— И года не прошло! А я как раз искал тебя! Перезнакомился со всеми этими вашими… подсолнухами!

— Симпатичные девчонки, правда?

— Полагаешь, я не знаю, что ты подумала: что я решил сдать тебя магам!

— Нет! — мое возмущение было искренним. — Да, немного. Но потом нет! Иначе я бы не пришла! Мне было стыдно! Да, Петр Ракитников, мне было очень стыдно, что я оказалась той самой Синтией де Релло, продажным ресторанным критиком. Но раз ты все знаешь…

— Ничего я не знаю! — Петр откинул край пушистого одеяла с угла дивана, сел. Мне пришлось согнуть ноги в коленях. — Как Арман узнал о твоем даре? Почему обратился к тебе? Чем тебя шантажировал? Я пробовал трясти Ледкова, но твой бывший начальник — крепкий орешек.

— Он мой друг.

— А что здесь-то произошло? Привез тебя домой, обнаружил в квартире дым, смрад.

— А зеркало? Дух в зеркале?

— Локс? Ты говорила с Локсом?

Я замешкалась с ответом: где-то глубоко внутри все еще сидело проклятое недоверие.