Драконослов (СИ)

С вершины самого высокого холма, обдуваемые сильным и ровным ветром, мы оглядывали окрестности, как первые европейцы, сошедшие на берег только что открытой Америки. Спускавшийся с гор и вытянувшийся широким языком вдоль двух рек лес на востоке. Бескрайняя степь на севере. Гряда холмов, уходящая на запад до самого моря, едва-едва, но всё же виднеющегося на горизонте и удивительно синего. Болезненно-рыжее озеро, широко раскинувшееся на юго-запад и слегка загибающееся к югу, параллельно берегу моря. Жёлтая пустыня, начинающаяся от озера и уходящая на юг и юго-восток — даже на вид жаркая и сухая.

Странное это было место, странное, но какое-то своё, как будто мы жили здесь всю жизнь, но забыли, а теперь вернулись и вспомнили. Даже не оглядываясь на остальных я точно знал, что они испытывают те же чувства, и что именно здесь мы и поселимся.

Ещё раз оглядев холм и окрестности мы, как будто заранее репетировали, разгрузили тачку и поставили палатку. Всё так же без слов понимая друг друга, мы разметили место под два будущих дома — на самой вершине для Кэт и Ку, и чуть в стороне, в седловине, на выходе более каменистого грунта — для нас с Виль. На южном склоне Кэт и Виль запланировали что-то вроде лесополосы для защиты от возможно неприятного ветра из пустыни, а на северном и в перспективе — дальше, до второй гряды — поля и огороды. Жену немного смущало, что здесь — не привычная ей долина в горах, но она была уверена, что всё получится: семена у неё самые лучшие, а климат здесь точно не хуже.

Наше молчаливое взаимопонимание продлилось лишь до вечера, но даже за эти несколько часов мы успели разбить и обустроить полноценный долговременный лагерь. Наутро Кэт с Куросакурой отправились разведывать окрестности — в основном на восток, ради охоты и строевого леса, а мы с Виль продолжили работу в лагере. Используя её бесценный опыт по обустройству лесного домика, мы смогли избежать многих ошибок и сберечь порядком времени и сил.

* * *

К концу третьего сезона мы достроили оба дома, разбили огород и поля под посадки, пересадили из леса несколько деревьев и кустарников, слегка украсив вид на мёртвое озеро, как и запланировали с самого начала, и вообще наладили быт.

Море, о котором я так долго мечтал, было километрах в пятнадцати вниз по реке — не настолько близко, чтобы «сбегать вечером окунуться», но и не настолько далеко, чтобы каждый поход превращался в самостоятельное приключение, тем более, гораздо более близкое озеро оказалось очень тёплым (ибо мелкое) и ужасно солёным — насколько, что держало на плаву даже Виль.

Охота, ожидаемо, довольно быстро стала не такой продуктивной, как во время путешествия, да и нормальный урожай будет не раньше, чем через год, даже с магической подпиткой, но рыбы в реке водилось с избытком, и мы не голодали, что было очень кстати, так как и Виль, и Кэт обнаружили, что беременны — причём практически одновременно, вскоре после нашего прибытия. Мою жену эта новость обрадовала, а вот для Кэт стала настоящим потрясением: не то чтобы старшие алефси не могли иметь детей — просто этого не случалось уже много веков.

Мы же с Куросакурой спешно усваивали всё, что нам рассказывала Виль о беременности и родах: никаких врачей и клиник поблизости не наблюдалось, а «живородящийся» ребёнок — это не яйцо, которое можно просто оставить на два сезона в инкубаторе, и потом растить хоть и очень мелкого, но вполне самостоятельного малыша, так что кроме нас справляться с этой задачей было некому.

Виль и Кэт хором убеждали меня, что всё будет хорошо, но я всё равно волновался. У Кэт это был уже шестой ребёнок и, по её словам, несмотря на столь хрупкое телосложение, проблем с родами у алефси не бывает в принципе, а беременность не настолько долгая, чтобы доставить неудобства даже на самых поздних сроках, всего три сезона — дескать, высшая раса совершенна во всём — опять к ней вернулось своеобычное высокомерие… впрочем, сдобренное изрядной признательностью за возвращённую свободу воли оно было вполне терпимо. У другр об осложнениях не слышали вовсе, хотя беременность и была куда длиннее (полных пять сезонов — пятьдесят недель, почти полный земной год!).

Тем не менее, мы с моим верным самураем за первые декады четвёртого сезона сильно сблизились на почве общего несколько нервного ожидания будущей радости, когда Кэт, в обычной для таких случаев бесстрастной манере, сделала очередное предсказание:

— К нам идут враги. Они придут с севера и будут здесь на рассвете в первый день нового года.

Глава 25, в которой ожидаемое противостояние превращается в неожиданную встречу

Они пришли на рассвете — как и Кэт когда-то. Предупреждённые ею, мы ждали их на склоне — я впереди, Куросакура справа, а уже заметно пузатые Виль и Кэт — за нашими спинами.