Драконов не кормить (СИ)

– Да-а, я не пытаюсь узнать, что за горизонтом, – наконец брюзгливо изрёк слышащий воду. – Затруднительно делать это в моём положении. Но ты-то – да. Ты пытаешься. Думаешь, я не понял? Зачем тебе знать, что за горизонтом, ты, невразумительнейший из драконов? Что ты собираешься делать с этим знанием? Какой будет толк, если я скажу тебе: это драконы дали название нашему материку, и только балбес может не понять, что Маллонаррай – имя слышащего воду, переиначенное на эльфский лад. Когда-то драконы уже выходили из глубин Такарона в большой мир, когда-то в незапамятные времена, но теперь нигде на всём континенте нет ни человека, ни эльфа, который знал бы об этом. Я выспрашивал об этом учёных, настоящих, тех, что заправляли здесь за несколько поколений до этой рыбоглазой падали Теландона. Но если драконы погибли, то где их кости? Если драконы улетели отсюда, то почему? Никто не знает… Никто в мире не знает своей истории полностью, если на то пошло, даже мы, долгожители.

Илидор уже почти пританцовывал возле стены. Драконы прежде выходили в солнечный мир? Когда это было? Кто может знать о тех временах хоть что-нибудь? Если эльфы переиначили имя дракона, то эльфы уже были здесь в то время? Но Хшссторга говорила, эльфы не так давно выгнали отсюда дреуглов. А когда же они переназвали континент и позаимствовали письменность у людей? Или, быть может, их сказания…

– Ты дурно влияешь на меня, золотой драконыш, – брюзгливо заявил вдруг Арромеевард. – Я начинаю думать о грустных вещах, и это всё из-за тебя.

В воздухе пахнуло мокрой тряпкой.

– Очень желательно, чтобы ты сейчас убежал отсюда с воплем, – сквозь зубы закончил старейший.

– Ты что, издеваешься? – заорал Илидор и сам ошалел от этого. – У меня целые горы вопросов! Ты хочешь, чтобы я вот так просто развернулся и вышел в дверь?

Арромеевард вытаращился на золотого дракона, слегка приоткрыв рот и чуть подёргивая глазом. Вероятно, в последний раз другой дракон орал на Арромееварда сотни лет назад или никогда, и едва ли это был молодой и глупый дракон. Илидор сам уже понял, какую тупость он сделал, но подавил первый порыв – с воплем ужаса выскочить прочь – и остался стоять, нахмурив брови и полуразвернув крылья.

Дверь камеры приоткрылась шире, в щели мелькнуло лицо стражего эльфа.

– Поверь, – тяжело уронил Арромеевард наконец, – развернуться и выйти – самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, иначе тебя отсюда вынесут по частям и без шкуры.

– Плохая благодарность за кусочек Такарона, – с досадой заметил Илидор.

Старейший совершенно по-эльфски покачал головой и поднял взгляд к потолку:

– Это вообще единственная причина, по которой я сейчас с тобой разговариваю, а не освежёвываю.

Золотой дракон сделал длинный шаг назад.

– Я уже иду к двери, видишь? Ты можешь бросить мне вслед ещё несколько слов, а? Это же бесплатно!

Арромеевард отвернулся и долго возился лапой к своей коробке с игрушками. По стуку Илидор понял, что патриарх качает туда-сюда фигурку.

– Ты хочешь посмотреть за горизонт, – наконец заговорил он, – и для этого тебе нужно различить, что там позади, в тумане. Ты хочешь знать, зачем Такарон породил гномов, почему не помешал нашей войне, позволил вытурить нас в солнечный мир? Хочешь знать, что случилось с угольными драконами, которые ушли из подземий? Что нарождается в глубинах теперь, когда мы ушли далеко от камня?

Илидор, горя глазами, стиснув у груди кулаки, сделал маленький шажочек вперёд. Старейший на него не смотрел. Он глядел в коробку с игрушками, а в воздухе разливался запах дождя.

– У меня нет ответов, – глухо проговорил Арромеевард и наконец обернулся. У него были очень печальные и очень усталые глаза. – Ни у кого нет ответов. Как я уже сказал, оставшиеся позади дни сокрыты туманом. Твой взгляд так любопытен и жаден, хах, ты как будто хочешь схватить ответы в кучу и хорошенько изваляться в них. Глупый драконыш. Что на самом деле ты стал бы с делать с ответами, появись они у тебя? Рухни они прямо перед твоим носом – как бы ты распорядился ими?

– Я не знаю, – честно ответил Илидор и тряхнул волосами. – Но знаю, что мне нужны эти ответы, без них я как будто недостаточно полный. И ты точно понимаешь меня.

Арромеевард сделал долгий выдох носом, с присвистом, в воздухе потянуло запахом неодобрения и отсыревшего белья.

– Только один вопрос! – умоляюще проговорил Илидор. – Ты сказал, угольные драконы ушли из подземий, но гномы же уничтожили их всех во время войны!

– Как ты меня достал, драконыш. Гномы истребили тех угольных драконов, которые остались. Была ещё одна их ветвь, она ушла в солнечный мир лет за сто до войны, а может, за тысячу. Те драконы жили ближе всех к поверхности, они чаще других выходили наружу и больше прочих любили солнце и ветер. В конце концов они ушли в надкаменный мир, на север, к морю.

Илидор провёл языком по враз пересохшим губам. Золотые глаза – широко распахнуты, взгляд – шалый и немного испуганный. Стук сердца почти заглушает слова Арромееварда и собственный внутренний голос, истошно орущий: «Вот оно, вот оно, вот оно!».