Читаем Драконов не кормить полностью

Драконов не кормить

Что за поток бредятины! Только очень тупой драконыш может положить подобную чушь в свою голову и ещё допекать ею других.

А бесконечно тупой драконыш мог даже решить, что это очень весело – прийти с подобным вопросом к старейшему, живущему в оковах. Бесконечно тупой драконыш мог решить, что ему ничего за это не будет, потому что большой и страшный дракон, всех ненавидящий и злющий, уже три раза говорил с тупым драконышем, не избивая его.

Арромеевард запыхтел, как паровая машина, в воздухе повис запах кувшинок в нагретой солнцем воде. Очень жаль, что драконыш пришёл в человеческом виде! Это означает, что патриарх не сможет украсить свою камеру золотистой шкурой – хотя бы ненадолго, на несколько мгновений, пока стражие эльфы её не утащили бы, – да и не важно, в бездну эту шкуру, главное – что драконыш сейчас получит такого…

Впрочем – вмешалась в поток злости крошка сомнений – стоит ли эта золотоглазая мелочь той трёпки, которую зададут Арромееварду эльфы, если он эту мелочь прибьёт? Ведь так унизительно получать трёпку от эльфов. Мелкие засранцы.

И если подумать – это подняла голову капелька сентиментальности, дремавшая на самом дне бездонного сердца Арромееварда – если подумать, то это даже немного трогательно, что драконыш пришёл сюда, а не к Моран или другому старейшему. Немного напоминает старые добрые времена в подземье, когда вокруг Арромееварда вилась туча драконьей малышни и внимала ему, разинув рты.

Старейший тряхнул головой. Удивительно, как это он от желания размазать Илидора по стенке пришёл к мысли, что можно ответить на его вопрос, ничего не потеряв?

Арромеевард так не делает.

И тут вдруг подала ледяной голос бесстрастная наблюдательность старейшего, которую обычно заглушали ярость, раздражение и нетерпеливость. Наблюдательность обратила внимание Арромееварда на то, что всё это время рядом с ним стоит золотой дракон и что-то напевает себе под нос.

И что в последние три раза, когда на Арромееварда нападала охота поговорить, золотой дракон что-то напевал.

Не позволяя себе дальше разматывать эту мысль, чтобы не впасть в неконтролируемую ярость, старейший покрепче упёр передние лапы в пол, сквозь зубы сделал быстрый вдох и проговорил:

– Убирайся, пока я не оторвал тебе голову. Считаю до одного.

И без всякого счёта ударил.

* * *

К счастью для Илидора, он был быстрым драконом – быстрее, чем в детстве, когда Арромеевард схватил его за хвост и поднял в воздух. В этот раз золотой дракон сумел уйти из-под удара гигантской лапы и успел выскочить за дверь до того, как по нему хлестнул тяжёлый хвост.

– Ты какого хрена там натворил? – заорал на Илидора стражий эльф, но дракон лишь поморщился, перевёл дух и молча пошёл прочь из южного крыла на подрагивающих ногах.

Всего этого было как-то слишком для одного бестолкового и очень молодого дракона. Он понятия не имел, что с этим делать.

– Где-где-где, кто-кто-кто? – неслось ему вслед из-за дверей камер. – Эльфы уже сдохли, ну скажите, сдохли?

– А-а-а, всё ближе тот день, всё ближе, а-а-а!

Илидор ускорил шаг, втягивая голову в плечи. Истёртые плиты пола ели звук его шагов.

Зря он пошёл к Арромееварду. Да он и понимал, что зря, просто слишком много всего оказалось для одной его головы. Потрясение от смерти Балиты и одновременно удивление тем, насколько он, оказывается, ожидал её смерти и заранее принял её. События, возможности, стремления, планы, которые налетели на эту смерть, как на стену, и заставили Илидора задаться вопросом, не слишком ли много он собрался на себя взять – и не слишком ли мало.

Решения, которые сложно, почти невозможно принять, ведь целые гроздья последствий повиснут на каждом из этих решений, и золотому дракону не вытащить тот огромный воз последствий, которые приволочёт за собой любое решение.

Но последствия обязательно будут.

Они будут не только у действий, но и у бездействий.

Зря он пошёл к Арромееварду в попытке переложить тяжесть выбора на кого-то другого, старого и мудрого.

А может быть, не зря, ведь он так или иначе получил ответ. Просто дело было не в ответах, а в неправильно заданных вопросах.

«Спасать себя? Разделить долю неспасённых? Искать третий путь, даже если его нет? Или идти собственной дорогой?» – спросил глупый золотой дракон.

Глупый золотой дракон не понял, что любой выбор и будет частью его собственной дороги, и что каждый идёт по своему пути сам, тащит воз последствий от действий и бездействий и может только делать вид, будто ответственность за решения удаётся перекладывать на других хотя бы иногда.

Другие идут по своим дорогам и тащат по ним собственный груз.

Вольно или невольно, но Арромеевард дал Илидору ответ.

Снаружи начиналась буря.