Драконов не кормить

Конечно, здесь не может быть самого Такарона, он далеко-далеко-далеко на северо-востоке. Наверное, в недрах шахты просто лежит нечто, принесённое из Такарона и потому пропитанное его силой. Может быть, камень, невесть зачем притащенный в такую даль. Или брошенный кем-то инструмент, который принесли на продажу гномы из подземного города… как называется последний подземный город, переживший войну с драконами? Илидор остановился, потирая лоб – ему казалось, что вспомнить название очень важно.

Гимбл.

Последний город гномов называется Гимбл. В этой шахте могут быть инструменты, выкованные гномами Гимбла в недрах Такарона из руды, которая родилась в Такароне. Торговцы из города гномов едва ли заходят так далеко на юг, но созданные ими инструменты могли многажды менять хозяев и в конце концов оказаться здесь, в заброшенной людьми шахте.

А может быть, там лежит не камень и не инструмент, а скелет гнома, который покинул свой подземный город и решил попытать счастья в солнечном мире. Вронаан говорил, такое бывает: гномы иногда уходят из Такарона навсегда. Никто из драконов не понимал, как можно по собственной воле уйти навсегда от своего отца, но никто из драконов и не подвергал сомнению слова старейших.

Что бы ни находилось сейчас там, в глубине заброшенной шахты в людских землях Уррек, прежде оно принадлежало Такарону, оно отзывалось в крови Илидора, и она так шумела в его ушах, что дракон не сразу услышал вопли за спиной. А когда услышал, то лишь досадливо мотнул головой и приблизился к камню, чтобы лучше расслышать, что же он хочет рассказать золотому дракону.

Илидор ощущал удивление камня – тот никогда прежде не видел золотых драконов! – ощущал его любопытство и радость от того, что камень встретил дракона, ведь он не встречал драконов уже очень много лет… и тут же Илидора грубо выдернули из этого единения, схватив за плечи и пару раз хлестнув по щекам.

Дракон в ответ лягнулся. Кто-то взвыл. Дракон лягнулся снова. Кто-то другой тоже взвыл. Потом Илидора схватили за горло и жарко дохнули в ухо:

– Ну, давай, подрыгайся ещё, ёрпыль жопоглазая!

Не то чтобы дракона это остановило, разумеется, – он дрыгнулся, ещё как, дёрнулся и выгнулся дугой, приложился обо что-то затылком и наконец очнулся. Он стоял в небольшом тупичке, заваленном мусором и обломками породы, упирался затылком в стену и смотрел в потолок с грязевыми натёками, который оказался почти у него перед глазами. Ощутил рядом присутствие ещё нескольких живых существ и последним обнаружил эльфа-сподручника, державшего его за горло. Пальцев тот не сжимал, но выглядел так, словно мечтает об этом больше, чем о повышении. В свете фонаря, который покачивался в руках у кто-то из стоящих позади, блеснули серёжки, увешивающие ушной завиток. Чайот Гарло.

Илидор решил слов не тратить и ещё раз молча лягнул его. Эльф в ответ от души врезал ему под дых, и вместо потолка с натёками перед глазами дракона оказались его собственные башмаки. Попутно он ударил Чайота лбом, правда, не в нос, как хотелось бы, а в плечо, как получилось, так что ещё неизвестно, кому от этого стало хуже, но Гарло сердито рявкнул – и тут же всех угомонил ледяной голос Ахнира Талая:

– Не ссорьтесь, девочки.

Илидор глухо рыкнул на Ахнира. Камень отозвался на его голос, но уже спокойней, тише, отозвался почти как обычный камень, в глубине которого, конечно, есть много занятных вещиц, которые любят люди или эльфы… но которому сейчас нечего сказать дракону, старшему и любимейшему из своих детей.

Ведь это неразумно – делиться сокровенным с тем, кто не принадлежит себе.

…Илидор понимает это и досадливо мотает головой, хлопают крылья плаща, время на миг застывает, нестерпимое золотое сияние заливает заброшенную шахту, забытую людьми. От драконьего рёва идёт трещинами стекло фонаря и дрожит пламя внутри него, Чайот Гарло, выпучив глаза, отлетает, отброшенный ударом драконьей лапы, ударяется о стену и сползает наземь безучастным кулем. Ахнир Талай принимает самое верное решение в своей жизни и во все лопатки несётся к выходу, но теряется в переплетении подземных нор и никогда не сможет выбраться наружу. Эльфы-сподручники орут от ярости, потому что никакой дракон не смеет вести себя так, они бросаются к Илидору, потрясая палками, и отлетают один за другим со сломанными руками, ногами, шеями. А эльфы, которые добегают до дракона и начинают его мутузить, вдруг соображают, что если они вправду хотят отмутузить дракона, то им бы не помешали хорошие мечи, а лучше – булавы или молоты вроде гномских.