Драконова Академия. Книга 4. Том 2

На шестой полураздолбанной полке мне повезло: я дернула дверцу, и на меня вывалилась грязная банка вместе с какой-то тряпкой. Это больше напоминало грубый отрез ткани, чем скатерть, но, перетряхнув его и обнаружив, что в нем ничего не живет, я воодушевилась. Подхватив ее поудобнее вместе с банкой, вернулась туда откуда пришла и обнаружила, что Драгон уже запалил костерок в кладке полуразрушенного камина. Дыму, правда, уходить было некуда, он пер прямо в комнату, но и на том спасибо.

– Класс, а теперь…

Что «теперь», я договорить не успела: Люциан вывернулся из пиджака, из рубашки и принялся за штаны. Подавив желание запустить в него банкой, я резко отвернулась.

– Ты что делаешь?! – повторила его же вопрос.

– А на что это похоже? Собираюсь греться и сушить одежду. Без меня она точно высохнет быстрее, но, что немаловажно, без нее гораздо быстрее высохну я. И ты тоже, если перестанешь от меня шарахаться. Раздевайся, Лена.

Можно было, конечно, гордо отказаться, но я по ощущениям уже превратилась в сосульку. В мокрую облезлую сосульку, которой светит воспаление легких, поэтому я поставила банку на пол и, прикрываясь найденным богатством, как получалось, принялась раздеваться. В туфлях хлюпало, и я наклонилась за ними, чтобы их поднять и вылить воду, когда услышала:

– Ты знаешь, что с такого ракурса открывается отличный вид?

– Ты знаешь, что я нашла банку? – поинтересовалась я, резко выпрямляясь и оборачиваясь.

Люциан синим уже не был, от жара огня у него раскраснелись щеки, придавая ему какой-то совершенно залихватский хулиганский вид. На щеки я и старалась смотреть, и в целом – на его лицо. Даже несмотря на то, что мне уже доводилось видеть его грудь и все, что ниже, повторять это рассматривание сейчас я не собиралась. Тьфу ты, вообще не собиралась!

– При чем тут банка? – поинтересовался он.

– При том, что я могу ей в тебя запустить!

– Не будь злюкой, Лена, – весело произнес Люциан. Притянул меня к себе так быстро, что я даже банку схватить не успела, а потом разом завернул нас в найденную тряпку, из-за чего мы оказались очень близко. Лицом к лицу. Телом к телу.

– Тебе это нравится, да? – разозлилась я. – Нравится, что мы оказались здесь?! Что здесь ничего не работает?!

– Определенно… да, – сообщил он. – Где бы еще мы с тобой так мило и так тесно пообщались?

– Ты неисправим, – я закатила глаза.

– Может быть. Но я совершенно не хочу исправляться.

Люциан смотрел мне прямо в глаза, и от этого кружилась голова. От этого, от всего пережитого, или от того, что я начала, наконец, потихонечку согреваться? В его руках и какой-то пыльной тряпке, на краю света чужого мира, вообще непонятно где.

Из мыслей меня вывело, хотя я бы сказала, выкинуло кое-что твердое, упершееся мне в живот. Я настолько охренела от такого поворота событий, что не нашла ничего лучше кроме как сказать:

– Не хочу тебя расстраивать, Люциан, но у тебя встал!

Вот зачем я это сказала? Уголки его губ поползли вверх, словно он только этого и ждал.

– В твоем мире это повод для расстройства, Лена?

Я бы его стукнула, если бы не стояла так крепко к нему прижатая. В одном-единственном непонятного происхождения куске ткани, сбросив который, я окажусь голая. Перед ним. Неизвестно, что хуже.

– Кроме того, я не собираюсь оправдываться за то, что так реагирую на тебя.

Я подавила желание закатить глаза.

– Ты так реагируешь на любое двуногое женского пола.

– Спасибо за веру в меня, конечно, но нет. В последнее время я так реагирую исключительно на тебя.

Мне нужно было сказать что-то язвительное, но слов почему-то не нашлось, по какой-то причине. На миг, всего лишь на миг я допустила короткую паузу в нашей перепалке, а Люциан уже накрыл губами мои губы. Знакомо и словно в первый раз, с привычным ему напором, и в то же время по-другому как-то. Я замерла в шоке, потому что голова закружилась уже совсем по другому поводу. Потому что он целовал меня, не закрывая глаз. Потому что золото из них втекало в меня, его родное немагическое золото, и я не могла перестать смотреть на него.

Под его пальцами горела кожа, которая пару минут назад казалась мне холодной, как у болотной лягушки. В ушах грохотал пульс, а еще звучали его слова: «В последнее время я так реагирую исключительно на тебя», по телу бежал ток, собираясь разрядами в самом низу живота. Горячей пульсацией предвкушения продолжения, особенно когда он с легким нажимом провел языком по моей губе, выпивая мой выдох.

Ладонь Люциана совершенно бесцеремонно переместилась на мои ягодицы, и это отрезвило в последний момент.

– Нет. Нет! Ты что делаешь?! – Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь его оттолкнуть, но попробуй еще сдвинь эту скалу.

– Что я делаю, понятно нам обоим, – хрипло произнес он, обжигая губы своим дыханием, а спину – скольжением пальцев вдоль позвонков. Мне в этот миг невыносимо захотелось выгнуться, и я рвано вздохнула.

– Я сказала: нет. Я не…