Драконова воля. Книга вторая (СИ)

— Священный огонь не лжет, эньор! Валерия появилась в моем храме снова, с нагим телом и нагой памятью. Она была убита в Дреафраде, но возвратилась еще раз! Или вы и мои слова назовете ложью?

— Она переродилась снова? Тогда почему она помнит, кто ее убил? Вы же сказали, что ее память была нага!

— Мне почти сразу вернули память, — сказала я.

— Кто?

— Дракон.

— Бред, — отрезал Мариан.

— Как плад, ответственный за Тоглуану, вы должны прислушиваться ко мне, — твердо сказала ллара Эула. — Если вы не примете во внимание мои слова и проигнорируете волю Дракона, то пропадете.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, — с сожалением ответила женщина. — Я не угрожаю вам, эньор. Я пришла рассказать о том, что произошло в эньорате, вверенном вам, и о воле дракона, явленной мне. Если вы пойдете против воли дракона, то пропадете. Все очень серьезно.

Сизер метнул на меня горящий взгляд, и желваки заходили у него на скулах.

— Кто убил вас? — спросил он у меня.

— Верник.

— Верник… — медленно повторил Мариан, и его топазовые глаза потемнели. — Иди дальше, Лери. Ты же за этим явилась… Ну, говори!

— Перед тем как перерезать мне горло, Верник сказал, что для женщины главное — выбрать правильного мужчину, и что его женщина получит все. Ты знаешь, кто его женщина, Мариан. Все знают.

Какое-то время Сизер молча смотрел на меня, потом проговорил с яростью, рокочущей в голосе:

— Пошла вон отсюда. Убирайся!

— Мариан Сизер, держите себя в руках! — одернула плада Эула.

— Я держу себя в руках, — низким голосом произнес Мариан, — но если она не уберется сейчас же, я за себя не ручаюсь!

Поднявшись с дивана, я с силой провела по щеке там, где раньше был шрам, и показала чистую руку пладу.

— Видишь? Грима нет, и шрама тоже. Я переродилась, Мариан. Я пришла за сыном и за возмездием. Если ты пойдешь против меня, то умрешь. Если твои люди будут защищать тебя, они умрут тоже.

— Какая самоуверенность! Нашла новых союзников, раз так расхрабрилась? Ну и где они? Что они сделают? Это Тоглуана, моя Тоглуана! Все здесь за меня!

— Ллара уже сказала тебе, что будет. Либо ты отдаешь мне сына и позволяешь покарать убийц, либо вы все пропадете. Решай, Мариан, — сказала я.

Он стоял, тяжело дыша, и солнечно-желтый огонь Сизеров полз по его рукам и плечам, сжигая одежду — верный признак того, что он с трудом себя контролирует, ведь при применении огня пладами их одежда обычно остается целой. Ярость брала над ним верх, но был и страх, и я ощущала его так же, как животные чуют слабину.

— Ты никого не заберешь и никого не тронешь, — отчеканил Мариан, приняв решение. — Я не позволю.

— Значит, — вымолвила я безразлично, — вам конец.

Глава 25

— Образумьтесь! — воззвала к нам Эула. — Зачем враждовать? Эньор Сизер, отдайте Валерии сына и позвольте справедливому суду свершиться!

— Это все, — тяжело сказал Мариан, переведя взгляд на ллару. — Уходите.

— Договоритесь, будьте разумны!

Не обращая внимания на ллару, я подошла к камину, и родовой огонь Геллов приветственно поднялся. Мой отец теперь часть этого огня… Я протянула руку, и огонечек «прыгнул» на мою раскрытую ладонь.

Закрыв глаза, я прислушалась к своим ощущениям, и по всему моему телу пошла дрожь. Дракон рядом; я улавливаю, как бьется его сердце, слышу, как шумят его крылья… мышцы моего тела напряглись, требуя стать подобной ему, но мне нельзя перекидываться, никак нельзя — я должна найти сына и забрать его.

Мариан пошел ко мне, и Рик преградил ему путь.

— Не подходите к эньоре, — предупредил парень, — иначе он вас убьет.

— Кто?

Дверь распахнулась, и внутрь вбежал испуганный Жако.

— Эньор, — выдохнул он, — там… там…

— Что там?

— Д-дракон, эньор.

Сизер окаменел на несколько мгновений, затем уголок его рта дернулся.

— Что ты несешь? — процедил он. — Какой еще дракон?

— Мой дракон, — пояснила я будничным тоном, продолжая играться с родовым огоньком Геллов.

Нечто заслонило свет, и в гостиной стало темно, а потом тяжелое тело опустилось на крышу, и громкий скрежет заставил всех присутствующих, кроме меня, вздрогнуть. Мариан кинулся к окну, открыл его и выглянул наружу. Вместе со свежим воздухом в комнату проникли людские крики, бешеный собачий лай и вороний панический галдеж, а еще — леденящие душу звуки когтей, царапающих крышу.

Сизер отошел от окна к стене и прижался к ней спиной; на его лице выразился суеверный ужас, а глаза остекленели. Увидев хозяина в таком состоянии, ужаснулся и Жако. Дракон, устраиваясь на крыше Колыбели, что-то сбил, и оно покатилось, подпрыгивая, по крыше, пока не рухнуло где-то, вызвав еще больше криков.

— Нет! — воскликнула ллара Эула и подбежала ко мне. — Невинные не должны пострадать! Уведи дракона, Валерия!

— Не надо уводить! — встрял Рик и заявил со злой решимостью: — Так им и надо!

Крики продолжали доноситься в гостиную из открытого окна; вместе с ними донесся и запах горелого.

— Дракон сжег кого-то? — слабо спросила Эула, бледнея.

— Ворон он сжег, — невозмутимо ответила я, глядя на огонь в своих руках. — Его раздражает карканье.

В гостиную вбежала служанка; увидев нас, она замерла, но когда сверху опять заскрежетало, кинулась к Мариану.