Драконова воля. Книга вторая

Я кивнула; говорить о Николисе и предстоящем браке не хотелось, и я спросила о Блейне.

— Вы присутствовали на суде, фрейса?

— Да, эньора.

— И что?

— Элдред Блейн виновен в отравлении императора.

— Это я знаю из газет. Меня интересует другое. Зачем Элдреду Блейну, у которого есть все, который пригрет императором, убивать своего же благодетеля?

— Блейн говорил о том же, — сказала фрейса. — «Зачем мне убивать плада, который дал мне все?» Еще он заявил, что если бы замыслил убийство, обставил бы его иначе, сделал все красиво и зубодробительно сложно, чтобы другие поломали голову.

— В его духе…

— Вот именно, эньора. Слишком простое убийство, слишком много улик, слишком просто для Элдреда Блейна… это тоже может быть уловкой, понимаете? Этакая игра: виновен-не виновен, способен-не способен, просто-сложно…

— В его духе, — повторила я.

— Да плевать всем, виновен он или нет! — вставила свое мнение Нереза. — Его при дворе терпеть не могут, все ждали, когда же его, наконец, прищучат. Пренеприятный тип!

— Верно, — согласилась Клара. — Он многим мешал.

— Но мне помог.

Женщины посмотрели на меня: Нереза с осуждением, Клара с пониманием.

— Вы знаете, — протянула фрейса, — на суде многие эньоры выступали против него, рассказывали, как он обманывал их, соблазнял, даже насиловал.

— Да-да, — фыркнула я, — один-единственный плад терроризировал весь двор. Насильник, гроза женщин! А еще злобный гений, махинатор, нечестивец, отступник, ростовщик, распространитель миражей для молодежи, убийца. И котят еще расчленяет. Я что-то упустила?

— Говорят еще, он купается в крови детей, чтобы сохранить молодость, — подсказала фрейса Клара.

— Разумеется, ведь это так странно — в тридцать выглядеть молодым! Какая чушь! Они объявили его злом только потому, что он, лишенный рода, названный Блейном, поднялся выше их. Потому что он умнее, сильнее, потому что его сложно убить, потому что его пламя шпарит так, что все шарахаются.

Клара и Нереза переглянулись. Наверное, думают, что я очередная дура, влюбившаяся в Блейна… Но они не знают, как он испугался за меня и Тео, который чуть было не остался сиротой. С виду он сама холодность, к нему так просто не подобраться. А я подобралась и знаю, что хорошее в нем есть.

— А вы не допускаете, что он виновен? — вкрадчиво спросила фрейса.

Не знаю... Я прожила фрагмент его прошлого, прочувствовала его страх. Его отца-простака оклеветали и сожгли как предателя, мать довели до самоубийства, а самого его лишили рода, фамилии и чести и воспитывали вечно обязанным и вечно виноватым. Но он превратил фамилию-клеймо в имя нарицательное. Чем было его поведение — местью? Вызовом? Бунтом?

— Я бы очень хотела знать… — после долгой паузы ответила я.

— Что знать? Виновен он или нет?

— Да. Посмотреть ему в глаза, услышать его ответ…

— Так он бы вам и сказал, — проворчала Нереза.

Служанка не одобряла Блейна даже тогда, когда он считался нашим с Рензо другом и помогал нам, а теперь и подавно. А вот фрейса Клара, которой Блейн как-то пригрозил горло перерезать, и у которой есть все основания его не любить, почему-то не спешила ругать меня за то, что я сомневаюсь в его виновности.

— У вас столько косметики в спальне, — сказала она вдруг. — Очень много разных скляночек, кисточек, пуховок… меня всегда удивляло, зачем вам при вашей внешности столько косметики.

— У меня на лице дефект, я скрываю его, — ответила я.

— Чтобы замазать дефект, много косметики не надо. Я знаю, о чем говорю, ведь не первый год девиц замуж выдаю, и у каждой есть что скрыть, — снисходительно протянула фрейса. — А ваши скляночки — это грим, который актеры используют для создания образа.

— Да, грим. У меня серьезный дефект и я …

Фрейса подняла руку, вынуждая меня замолкнуть, и сказала:

— Послезавтра Блейна сожгут на площади Пепла, а завтра вечером к нему приведут ллару, чтобы он покаялся перед Великим Драконом. Ллару никто не обыскивает.

Пока я ошеломленно смотрела на фрейсу, Нереза уже среагировала:

— Ну нет! — отрезала она. — Это уже слишком! Не вздумайте, эньора, я вас не пущу!

— Да ты что, Нереза, — укоризненно протянула я, а сама уже прикидывала, где раздобыть одеяние ллары и как все устроить.

— Что же вы?! — в сердцах воскликнула служанка, обратившись к фрейсе, с которой, полагаю, они сблизились за время моего отсутствия. — Эта девчонка бедовая, ей только дай идею!

— Милочка, — протянула Клара, — запомните раз и навсегда: фрейса не подает дурных идей.

— А если обман вскроется? Что тогда сделают с Валерией?

— Поверьте моему опыту: если обман вскроется, никого не удивит, что влюбленная женщина пришла к любовнику попрощаться. Валерия поплачет и ее отпустят. Вы ведь поплачете на публику, Валерия?

— Разревусь навзрыд, — пообещала я.

Глава 20

Нереза в сердитом молчании помогала мне создать образ светловолосой ллары средних лет. Фрейса Клара нашла где-то охристое одеяние драконовой невесты и цепочку, чтобы его подпоясать, и теперь внимательно наблюдала за метаморфозами.