Драконово семя

Где-то все же есть конец этого пути, но мне, видимо, уже не добраться до него. Удивительно, как некоторые вещи неожиданно превращаются в собственную противоположность. Посетившая меня вечером мысль о том, что шансы одинокого искателя пределов при жизни выполнить свою миссию с каждым годом становятся все меньше, наутро обернулась новой надеждой, которая вновь зовет меня в лиловые вересковые пустоши и к синеющим неизведанным горам. Видимо, мы все-таки приближаемся к недостижимой, казалось бы, цели – вокруг разливается необыкновенный свет, который можно увидеть разве что во сне. Здесь другие деревья, другие горы и реки. С виду они такие же, но я твердо знаю: горы, реки и деревья созданы из какой-то особой волновой, постоянно струящейся и клубящейся материи. Мне кажется, что внутри нее я уже разглядел множество мельчайших электронов и фотонов, мне становится понятен смысл уравнения Дирака. Теперь не только невидимые крупицы вещества теряют локализацию и могут находиться одновременно в разных точках пространства, но и все окружающие предметы приходят в движение, я вижу их здесь и одновременно совсем в других местах. Да и сам я теперь не только здесь: могу, например, наблюдать за собой, выходящим сорок с лишним лет назад из ворот отцовского замка…

Однажды приснился сон: наконец-то я вижу себя на вожделенной и недостижимой границе моего королевства (понимаю, что мне осталось идти до нее чуть больше десяти лет), вижу своего первого гонца, да, это он – жив, слава Создателю, но, боже, как он постарел! – гонит и гонит своего коня, весь в движении, весь светится от того, что несет благую весть, но он, однако, еще так далеко!

Мне кажется, я уже видел этот сон.

Как я раньше не понимал: в мире нет ничего такого, что имело бы границы.

Отец показывал мне в галилееву трубу Млечный Путь, планеты и звезды, стремительно улетающие в бездонную черную мглу. Его Величество Электрон кажется мне теперь бесконечно сложным, сотканным из непостижимо мелких кусочков и волн, и путь в этот микромир столь же бесконечен, как и путь к краям Вселенной, где все может быть устроено совсем наоборот: где смогут наконец пересечься параллельные прямые и самые малые из созданий божьих станут самыми большими.

Жизнь возвращается ко мне, я поднимаю свой лагерь, мне вновь интересно, что ждет нас впереди. Необычная тревога охватывает меня. Что это – воспоминания о покинутых радостях отчего дома или нетерпение, желание поскорее увидеть новые земли там, куда мы держим путь? Послать ли еще одного гонца, чтобы разведать дорогу? Или просто двигаться вперед и со временем встретиться с первым гонцом, от которого мы все узнаем?

Как-то вечером, зимой или осенью, не помню, когда я в одиночестве ужинал, в палатку вошел тот, кого ждали целую вечность и не надеялись увидеть, – мой первый гонец. Посланец с трудом держался на ногах от усталости, но мог еще улыбаться. Мы не виделись сорок четыре года. Он достиг заветной цели за тридцать шесть лет и восемь месяцев и сразу двинулся назад – навстречу моему кортежу. А мне еще идти и идти – одиннадцать долгих лет! Когда отряд дойдет до границы нашей страны, мне будет семьдесят!

Я уже не тот, что раньше: усталость все чаще сковывает мои члены, и не исключено, что черный плащ смерти обнимет меня прежде, чем я достигну пределов государства.

О, этот фантастический всадник! Он счастлив тем, что выполнил поручение своего принца, достиг края нашего мира и принес к тому же пакет с письмами, доставленный на пограничную заставу почтарем из столицы за несколько дней до его прибытия. Вот они передо мной, эти письма, – они написаны сорок четыре года назад, сразу после того, как я покинул родной город. И все эти годы мой всадник гнал и гнал своего скакуна – через леса, пустыни, горы, переплывал реки и озера – трудно представить, сколько лошадей он сменил на этом длинном пути, прежде чем встретиться со мной!

Отправляйся на отдых, великий воин! Ты можешь продолжить путь вместе с отрядом, а можешь направить коня в сторону столицы – доберется ли гонец до нее, ведь на это уйдет почти тридцать лет?

Я устроил праздник в честь возвращения посланника – праздник познания пределов! – щедро одарил его за благую весть и за письма родных тоже – вот только открывать их мне совсем не хотелось.