Драконовы печати

Впереди я увидела рабочих, потому незаметно свернула с тропинки прямо в заросли. Не то чтобы мне не хотелось общаться, но требовалось хоть ненадолго раствориться. И я сразу почувствовала прилив сил — припала к одному из стволов этих исполинских деревьев и задрала голову вверх. Все-таки в дикости этой природы есть своя изюминка. Не пошевелилась, когда кто-то прошел мимо, не заметив меня. Закрыла глаза и почувствовала мнимую неуязвимость. Невольно улыбнулась.

Люди все шли туда и обратно, оставляя за собой хвостами обрывки разговоров:

— За месяц точно закончим, получу оплату и рвану домой…

— Древесина совсем плохая…

— Жена должна родить. Вот чувствует мое сердце, что опять будет дочка! Эта женщина меня решила всю увешать дочерями…

— Сегодня лягу пораньше, встал еще до рассвета…

Я просто тень чьих-то чужих переживаний, отголосок тайн и пустых фраз, безмолвная и глухая, как само это дерево. Лучезарная Эриникая Курайи просто есть, неосязаемый отголосок мыслей — никому не враг, никому не друг, но она есть — этот мир был бы иным без нее, она его часть. Ведь никто не видит ветер, или духов, или бесов, которые терзают преступников по ночам внутренними муками, но без них мир не был бы привычным миром. Глубоко вздохнула и открыла глаза, счастливая от этой минуты сладостного растворения.

— Вот точно говорю тебе, дочка будет!

— На псарню надо забежать…

— Надеюсь, войны не будет. Какой из меня воин? Это Дракону ого-го, ничего не страшно…

— Конечно, не будет! У меня родня в Курайи. Сколь таких? Это что же, мы против родни же пойдем?

— Третья дочка! Ты только вообрази себе этот визг…

— Вы не знаете, кто такая? Ну, новенькая. Худенькая такая, под паренька стриженная.

Я затаила дыхание и осталась на хвосте этого разговора.

— Зовут ее Каей, она куранийка. Колдуньи притащили, а государыня ее в служанки приняла. Но она нелюдимая какая-то, необщительная.

— А чего ж притащили-то?

— Так с драконовой печатью. Не знаю толком, не спрашивай.

— А чего ж не спрашивать-то?

— Глаз положил? Так сымай обратно. Бесы разберут этих господ, но ясен же пень, что не просто так Дракон девицу запечатал.

— Так ведь в служанках ходит, не наложница… Необычная она какая-то, тоненькая вся, вот-вот сломается. А печать-то Дракон снял?

— Я тебе кудесник какой, Схар? Точно, я ж маг! Где мой огненный шар? — и говорящий громко загоготал.

— Вот и молчи, если не маг. А то сидишь, трещишь тут про печати, в которых не понимаешь!

Я отделилась от ствола и бесшумно юркнула вперед, чтобы разглядеть говорящих. Только один мельком глянул в мою сторону, но не заметил. Рабочие сидели кружком на камнях и пили брусничный морс из железных кружек — здесь многие его любят. Интересовался мной тот, что сидел справа. И я узнала того самого парня, который помахал мне рукой. Наверное, он видел меня позже, уже в столовой. А теперь проявлял интерес.

Волосы его отдавали рыжиной на неярком солнце, черты лица широкие и грубые. Зато улыбка — открытая, светлая. Плохие люди не умеют так улыбаться. Я издали наблюдала за ним, незаметная для всех. И парень по имени Схар мне понравился — не красотой лица, а этой улыбкой. Как будто душу распахнул и мою случайно поймал.

Я не стала себе отказывать, и после ужина оказалась на том же месте. Теперь они укладывали камни в какой-то странный квадрат — закладывали основу для непонятной пока постройки. И я просто наблюдала за Схаром. Жаль, что он разглядел мою красоту — мне не нужна его страсть. Но почему-то казалось, что из него вышел бы замечательный друг. И вдруг я поняла: если я хочу общаться с этим человеком, то должна сама подойти. Представиться и попытаться улыбнуться. Люди вокруг него незлобивые — это сразу понятно. И они вряд ли меня хоть чем-то обидят. Когда решилась, сразу и настроение подскочило. Я даже продумала план, и потому метнулась обратно в замок, завернула на кухню.

— Добрый вечер, уважаемая Лорина. Можно ли мне взять немного брусничного морса для рабочих?

Она удивилась, но почти сразу кивнула и улыбнулась. Наверное, мне давно стоило начать обращаться с такими простыми просьбами, вот и не считали бы меня нелюдимой.

— Бери, конечно. Его хоть залейся. Вон там черпак.

Я зачерпнула в огромной кастрюле душистой красной жидкости и осторожно понесла, расслышав в спину:

— Кая, черпак только потом принеси! А то ребятки могут и забыть.

— Принесу, Лорина.

Обрадованная такими значительными для меня успехами, я очень быстро миновала проходные места, по привычке свернула с тропинки и приблизилась к рабочим. Но остановилась, чтобы настроиться. Все-таки их несколько человек — для меня совершенно незнакомых. А я хочу, чтобы они приняли меня. Для этого как минимум надо не начать мерцать. Хотя уже сумерки. Может, не заметят?