Драконовы сны

– Приказом бургомистра, – начал он, – и по согласованью с гильдией Лиссбургских пивоваров мы, посыльный городского магистрата Редан Кокошка, подмастерье цеха пивоваров Марек Пемберзон и капитан городской стражи Фердинанд Альтенбах обычным порядком уполномочены по кабакам проверку учинить, дабы выяснить…

– Хорош болтать, упал, намоченный, – поморщился Вальтер. – В первый раз приходите, что ли?

– …дабы выяснить, – невозмутимо продолжил тот, – хорошее ли пиво в городских трактирах подаётся и не разбавляют ли его хозяева с намереньем неправедно нажиться. – Он кончил читать и свернул пергамент в трубочку. – Печать смотреть будешь, Вальтер?

– И так верю.

– Что ж, порядок ты знаешь, – Редан Кокошка повернулся к стойке и дал отмашку: – Пауль, наливай.

Тот нацедил из бочки кружку. Жуга с интересом наблюдал, как Марек – тот, что в кожаных штанах, отхлебнул первым, скорчил серьёзную мину и кивнул. Передал кружку Фердинанду. Пока другие двое пробовали пиво, Марек подтащил к стойке скамейку.

– Ещё кружку, – потребовал Редан. Пауль подчинился.

Посетители сгрудились вокруг. Зрелище происходящей «пивной проверки» всех изрядно веселило, не говоря уже о том, что напрямую затрагивало их интересы. На затёртую, отполированную бесчисленными задами выпивох скамейку вылили подряд три кружки пива, после чего Марек подобрал полы кафтана и с самым серьёзным видом на неё уселся. Со всех сторон посыпались шуточки.

– Ну и работёнка у парня. Дитель, ты поглянь, чего придумали!

– Это что ж, теперь пиво так пить полагается?

– А чё, в сам’раз… И закусь не нужна.

– И запаха не будет.

– И много так зайдёт?

– Кому как. Мыслю я, ведёрко засосёт на дармовщинку.

– Гм! Надо будет как-нибудь попробовать…

Толпа разразилась хохотом. Марек сидел с каменной физиономией, неподвижный, сосредоточенно считая про себя, пока наконец не решил, что прошло достаточно времени, и медленно принялся вставать. Прилипшая к штанам скамейка поднялась вместе с ним. Редан Кокошка удовлетворённо кивнул и что-то написал на пергаменте. Фердинанд Альтенбах и Марек Пемберзон тоже нацарапали внизу по крестику. Скамейку с липким треском от пемберзоновских штанов отодрали, после чего потребовали пива тёмного и всю процедуру повторили.

– Удостоверяю, – «уполномоченный» протянул пергамент Вальтеру, – что пиво в сём трактире подаётся свежее, светлое и тёмное, Хальсеновской варки, качеством удовлетворительное и неразбавленное.

– Стоило мороки, – буркнул кабатчик. – Спросили бы у людей.

– Дык спрашивали, – хмыкнул Марек, рыгнул и поморщился. – Тьфу, чёрт. Целый день ходим, скоро из ушей пиво польётся.

– Иной бы чёрту душу заложил за этакую должность.

– Это как посмотреть. Пивко в охотку хорошо, а по работе пить – маета одна. Ну ладно, бывай.

– Бывай и ты.

Сопровождаемая беззлобными насмешками, троица проверяющих прошествовала к выходу. Дверь за ними закрылась. Воодушевлённые результатом проверки, посетители по двое, по трое задвигались к стойке.

– Мне светленького налей.

– Плесни и мне кружечку, Пауль.

Вальтер повертел в руках пергамент, обернулся и встретился взглядом с травником. Жуга отхлебнул из кружки и с понимающим видом ухмыльнулся:

– Лакрица?

Кабатчик помедлил, прежде чем ответить.

– Больно умный ты, Лис, – сказал он наконец. – Не боишься, что побью?

– А я соломенный, – с усмешкой глядя Вальтеру в глаза, сказал Жуга. – Но со смолой. Как тот бычок. Смотри, не прилипни.

Он поставил на стойку опустевшую кружку, пришлёпнул рядом менку.

– Поговорить надумаешь, – сказал он, – знаешь, где меня искать.

И с этими словами повернулся и ушёл.

* * *

До дому травник добрался уже вечером, расстроенный, злой, раздувшийся от выпитого пива, и долго стучался в дверь, прежде чем его впустили.

– Вы что, с ума посходили? – сказал он, входя. – Полчаса стучу.

– Ты сам сказал, никого не пускать… – пролепетал Телли.

– Но я же не себя имел в виду!

– Так я ж не знал, что это ты!

– Спросить-то можно было, – Жуга закрыл дверь и повесил кожух на гвоздь. Взъерошил волосы рукой. – Повязки поменял?

– Поменял.

– Не загноились раны?

– Вроде, нет.

Травник подошёл к камину. Приподнял крышку, заглянул в котёл.

– С обеда не осталось чего?

Рудольф покачал головой:

– Нет. Всё подъели. Нас же четверо теперь.

– Я хотел на рынок сбегать, да деньги кончились, – прибавил Телли. – Ты дал бы, что ли, а то с пустым брюхом спать придётся.

– Придётся, что поделать, – хмыкнул травник: – Куда сейчас пойдёшь, на ночь глядя?

– Места надо знать, – ухмыльнулся мальчишка. – У Франца Хальфа лавка дотемна открыта. И пекарня там рядом, а хлеб завсегда с ночи пекут. Тесто, небось, уже подошло… Давай, короче.

Жуга устал и потому предпочёл не спорить, молча вынул кошелёк и отсчитал в подставленную ладонь пяток медяков. Замешкался, рассматривая одну монетку, нахмурился и сунул её обратно. Достал взамен другую.

– На. Купишь хлеба и колбасы.

– Кровавой?

– Ливерной, она дешевле. Да поосторожней там, слышь? Не нарывайся.

– Я быстро.