Драконовы сны

– Подумать только, – сказал он, косясь на травникову находку. – Может, это голова какого-нибудь политика, учёного человека, или придворного, а теперь этот мужик швыряет её оземь, словно ослиную челюсть[22] – это ли не тщета всего сущего? Зайди вот с этим к какой-нибудь даме и скажи ей, что хотя бы она накрасилась на целый дюйм, всё равно кончит таким лицом…

– Не думаю, – Жуга постучал ногтем по крышке черепа и вытер руку о штаны. – Это череп молодого человека, юноши. Едва ли он успел стать опытным политиком или придворным хитрецом.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно прищурился Вильям.

– Почти все зубы целые. Слишком звонкий. Молодая кость, – он чуть приподнял череп и вгляделся в пустоту глазниц. – С возрастом они становятся хрупкими. Смотри.

Он размахнулся и внезапно бросил череп на ближайшую могильную плиту. Тот ударился и подскочил с сухим коротким стуком, упруго, словно мячик. Исчез за кучей вырытой земли.

– Ну? Видел?

– Ваша правда, господин хороший, – усмехнулся могильщик. – Не знаю, чья это была могила, но лежал здесь кто-то молодой… – лопата снова обо что-то стукнула, он наклонился и нахмурился. – Кхм, кхм… Смотрите-ка – а вот ещё один.

Жуга подобрал и этот череп тоже. Вильям не без любопытства наблюдал за ним.

– Ну, этот-то как раз старик, – сказал Жуга. – Верней, старуха: слишком узкие виски для старика и челюсть слабая… в смысле – была слабая.

– А ну-ка, брось и его тоже, – попросил Вильям.

– Что, разобрало? – усмехнулся травник.

Череп хряснул в камень, словно колотушка, покатился и остался так лежать. Неровный бурый купол зазмеился трещиной, звездой проглянула дыра. Осколки кости рассыпались вокруг.

– Запоминай, тебе наука, – Жуга наклонился и вытер руки пучком пожухлой кладбищенской травы. – По молодости с головой что хочешь можешь делать, а вот с годами надо черепушку-то беречь.

– Это уж точно… – со вздохом согласился бард и машинально поправил повязку…

***

…повязку, постепенно съехавшую со лба на глаза, Вильям додумался поднять не сразу и некоторое время шарил по столу вслепую. Потом ругнулся и стал перематывать бинт. Второй стакан с грогом опустел. «Может, не стоило ему платить столько? – мимоходом подумалось Жуге. – Хотя чего я беспокоюсь? Пусть надирается. Ему ведь всё равно с нами не плыть. Надеюсь, что с ним всё будет хорошо».

– Эк развезло-то парня, – укоризненно покачал головою Яльмар. – Дай ему пивка, пусть освежится.

Как раз в этот момент, как будто подтверждая слова викинга, Вильям не удержал в руках кошель. Кружочки серебра рассыпались со звоном. Вильям, чертыхаясь, полез под стол и принялся выискивать их среди грязной соломы. Вылез, вытер руки, завязал кошель и потянулся за кружкой.

«Нет, – подумал травник, – всё-таки зря я ему столько уплатил. Но всё-таки, зачем он так много пьёт?»

В глазах Вильяма проступала пьяная решимость. Жуга украдкой огляделся. Всё было спокойно, только дрыхнувший возле камина оборванец таки убрался из таверны от греха подальше. Сигурд с Хельгом в молчании цедили пиво, Ашедук затеплил трубку. Магнус вместе с братом отказался с ними сегодня пойти и остался на корабле, чересчур приметный Орге тоже не решился сунуться в корчму, да и Тил предпочёл остаться с Риком, чтоб чего не вышло. Жуга и сам неодобрительно расценивал весь этот поход за выпивкой, да уж больно опостылела холодная еда.

И всё же слишком подозрительной была корчма под якорем, да и стояла далеко на отшибе. Одинокого путника здесь запросто могли настигнуть нож или стрела…

***

…стрела была самая прямая и самая сбалансированная из всех, которые когда-либо видел травник. Помимо прямоты, от других подобных стрел эту отличал наконечник. Тот самый. Рудольфов.

Травник опустил стрелу. Поднял взгляд на барда.

– Ну и чего ты хочешь от меня?

– Я э-ээ… Видишь ли, – Вильям замялся, – я решил, что не поеду с вами дальше. Думаю остаться в Лондоне. Мечтаю, понимаешь, театр свой создать, но не такой, чтоб на колёсах, а постоянный, в центре города. Уже название придумал, и местечко присмотрел. Есть там один пустырь, неподалёку от заведенья Йогена… Ну, ты не знаешь, где это, тебе без разницы. Но для начала мне нужно хоть немного денег. Перстень я могу продать и так, а эта стрела… ну, это всё, что у меня осталось. Я сам её сделал.

Жуга повертел стрелу в руках. Наконечник матово серебрился. Вильям был прав – стрела ему и впрямь была ни к чему.

– Я дам тебе за неё десять талеров, – сказал он. – Это немного, но больше я дать не могу. Если цена не устраивает, можешь оставить её у себя, но не думаю, что она тебе пригодится.

Вильям сглотнул.

– Согласен.

Травник отсчитал деньги и спрятал стрелу в мешок. Завязал горловину. Вильям ждал.

– Чего ещё?

– А как ты думаешь с ней поступить?

– Спрячу, – помолчав, сказал Жуга. – Хотя, по правде говоря, мне ужасно хочется бросить её за борт. Хочется, но я не брошу.

– Почему?

– Вдруг в кого-нибудь попаду. Как-нибудь после…

***