Драконы Аргоната

В то же время парни искали недоеденные куски дареного угощения. В том, что отравлен был именно пирог, сомневаться не приходилось. Животами маялись только драконы Сто девятого: пиво пили все, а пирог ели только они. Остальные виверны в драконьем доме обошлись обычным легионным пайком. К сожалению, гигантское блюдо из-под пирога было вымыто и высушено еще до того, как все улеглись спать. Правда, под столом удалось найти оброненный кем-то крохотный кусочек. Две ведьмы, невесть откуда появившиеся в драконьем доме во время поисков, тут же упрятали находку в стеклянный сосуд и унесли.

Вскоре подоспели штатные лекари драконьего дома и пришли к выводу, что драконопасы уже сделали все как надо. Прием каких бы то ни было лекарств непременно следовало предварить промыванием желудка.

В то самое время, когда в драконьем доме царила полнейшая сумятица кто-то принес известие о бегстве Портеуса Лэйвса. Городские ворота закрыли, стража обшаривала город.

У Релкина аж сердце упало от огорчения. После всех этих бесконечных слушаний да заседаний они так и не сумели наказать виновного. В том, что Портеуса Глэйвса в городе нет, юноша не сомневался. Он раздраженно сплюнул, но тут же выбросил беглеца из головы, в драконьем доме дел было невпроворот.

Тяжелее всех перенесла отравление Альсебра. Ее буквально выворачивало наизнанку, она задыхалась, словно мучимая астмой. Драконопасы ничего не могли поделать: им оставалось лишь смотреть, как дракониха борется за жизнь, и надеяться, что она спасется. Впрочем, и смотреть времени не было. Медношкурым - большому Чектору и молодому Чурну - тоже приходилось несладко.

Базил в очереди на промывание желудка оказался седьмым, потому как по какой-то причине пострадал меньше других. Он только потел, кряхтел да жаловался на тошноту. Проглотив галлонов пятнадцать воды, кожистоспинный отвернулся в сторону, и его тут же вырвало.

На исходе четвертого часа дыхание Альсебры стало ровнее и глубже; она определенно шла на поправку. Медношкурые по-прежнему были плохи.

Драконий дом выглядел ужасающе. Вода и блевотина перемешались с устилавшим стойло сеном. Стены были заляпаны полупереваренными остатками пищи, вонь поднималась до самых небес.

Командир эскадрона смотрел на все это с плохо скрываемой яростью, тогда как драконопасы усердно работали с тачками, лопатами, скребками и метлами. Кажется, поначалу Кузо был озабочен не столько состоянием здоровья драконов, сколько тем, какой ущерб нанесен репутации Сто девятого марнерийского. Но очень скоро он понял, какой опасности подверглись виверны, и тут же, не чинясь, взялся за совок и метлу, как и все остальные.

Медношкурые, самые большие драконы после Пурпурно-Зеленого, страдали от судорог и колик больше других. Их желудки приходилось промывать снова и снова, но в конце концов остатки отравы были удалены, и медные присоединились к остальным дрожащим и стонущим бедолагам, вставшим на путь выздоровления. К тому времени Пурпурно-Зеленый уже уснул и тихонько храпел.

Омерзительную жижу нужно было убрать, полы в стойлах тщательно вымыть, промокшее грязное сено заменить на свежее, благо на чердаке его было запасено вдоволь. Этой работой занимались все, включая драконов из соседних подразделений - таких, как несший постоянную службу в марнерийском драконьем доме чемпион Вастрокс. Благодаря силе вивернов выгрести прочь отходы удалось довольно быстро. Драконопасы тут же принялись драить полы швабрами и тряпками. В вымытые и просушенные стойла насыпали свежего сена, и измученные драконы смогли наконец лечь и забыться беспокойным сном.

К рассвету стало ясно, что самое страшное позади. Но драконопасы продолжали трудиться, и вместе с ними орудовал огромной метлой командир эскадрона Кузо. Это не осталось незамеченным авторитет офицера существенно возрос.

К середине утра порядок в драконьем доме был восстановлен. Дождь прекратился, и все вывалили наружу, погреться на солнышке. Мальчишки смертельно устали, перепачкались с головы до ног, и пахло от них ужасно, но драконы были спасены. И теперь страх за жизни вивернов уступил место гневу на подлых отравителей.

Командир эскадрона, почти такой же грязный, как и его подчиненные, обратился к драконопасам:

- Дело сделано. Нам всем пришлось нелегко, и я должен признать, что справились мы во многом благодаря дракониру Релкину. Он с самого начала знал, что делать, и правильно руководил всеми нами.

Солдаты встретили это признание одобрительными воз гласами. Кузо улыбнулся и, оставив их заниматься своими делами, отправился приводить себя в порядок. Едва он отошел подальше, как Свейн прошептал:

А Кузо-то, я гляжу, мужик что надо. В кои-то веки нам повезло с командиром.

- Работал со всеми, даром что офицер. Молодчина!

Ракама сидел рядом со Свейном, и Релкин невольно задумался о том, как чудно порой оборачивается жизнь. Давно ли эти двое готовы были вцепиться друг другу в глотку, а теперь их водой не разольешь. Может, и Гриф с Базилом подружатся? Впрочем, это представлялось совсем уж невероятным.