Драконы Эдема

Я думаю, что таким истинно человеческим качеством может быть лишь наша разумность. А если это так, то священность каждой человеческой жизни связана с развитием и работой неокортекса. Чтобы считать данное существо человеком, мы не вправе требовать, чтобы новая кора была у него развита полностью, поскольку это происходит лишь спустя многие годы после рождения. Но, быть может, допустимо считать становлением человека тот момент, когда электроэнцефалограмма плода покажет, что новая кора начала функционировать. Некоторые соображения о том, когда именно наш мозг приобретает истинно человеческий характер, следуют из простейших наблюдений за развитием зародыша (рис. 19). В этой области пока еще было сделано немного, и мне кажется, что такие исследования могли бы сыграть важную роль в выработке взаимоприемлемого компромисса между противоборствующими сторонами в спорах о допустимости прерывания беременности. Вне сомнения, у разных зародышей первый сигнал ЭЭГ о начале работы новой коры будет появляться в разное время, и потому имеющее силу закона определение начала истинно человеческой жизни должно учитывать этот факт — иными словами, следует принять за основу самое раннее возможное проявление такой активности мозга. Вероятно, момент этот будет соответствовать концу первой или началу второй трети беременности. (Речь здесь идет лишь о том, что должно быть запрещено законом во всяком разумном обществе; тех же, кто считает, что уничтожение зародыша на еще более ранней стадии все равно является убийством, нельзя официальным образом принуждать к совершению такого аборта или к одобрению его.)

Рис. 19. Эмбриональное развитие человеческого мозга: А — три недели беременности; В — семь недель; С — четыре месяца и D — новорожденный ребенок. Мозг зародыша, изображенный на рисунках А и В, сильно напоминает соответственно мозг рыбы и амфибии

Но последовательное применение подобных идей не должно содержать в себе человеческого шовинизма. Если существуют другие организмы, обладающие разумностью, сравнимой с той, что имеют умственно недоразвитые, но вполне оформившиеся человеческие существа, они должны подпадать под тот же запрет на уничтожение, что распространяется на человеческие зародыши в последней стадии их утробного развития. Поскольку имеются достаточно убедительные свидетельства о разумности дельфинов, китов и обезьян, я полагаю, что всякое последовательное применение моральных принципов, предложенных для решения вопросов об абортах, должно привести к запрещению — во всяком случае бездумного — уничтожения этих животных. Но окончательное решение дискуссии об абортах лежит, как мне кажется, в изучении момента начала работы неокортекса на самых ранних стадиях развития человека.

Что же можно сказать о грядущей эволюции человеческого мозга? Существует большое и увеличивающееся число свидетельств того, что многие формы умственных расстройств являются результатом химических или наследственных повреждений мозга. Поскольку многие умственные заболевания имеют одинаковые симптомы, причины их возникновения тоже могут быть одинаковыми, и, стало быть, лечить их можно тоже одинаковыми средствами.

Известный своими пионерскими исследованиями английский невролог Хаглингс Джексон писал: «Познайте сны, и вы познаете безумие». Люди, страдающие жестокой бессонницей, часто подвержены дневным галлюцинациям. Шизофрения нередко сопровождается расстройством ночного сна, но не известно, есть ли это причина заболевания или его следствие. В шизофрении более всего поражает, насколько несчастны те, кто ею страдает, в каком отчаянии они обычно пребывают. Может быть, шизофрения — это то, что случается, когда драконы перестают быть надежно прикованными к ночи, когда они разрывают оковы левого полушария и вырываются на дневной свет? Другие заболевания, вероятно, являются результатом повреждений функций правого полушария. У больных, страдающих неврозом навязчивых состояний, крайне редко бывают интуитивные озарения.