Драконы космического флота

— Потому что ты – мой, — произношу томно и жадно рассматриваю его суровое сильное лицо, а затем и тело, покрытое чешуёй.

Глаза мужчины темнеют, рот довольно скалится. Ему явно нравятся мои умозаключения и выводы в отношении него. Пусть радуется, мне не жалко его похвалить, словом ласковым понежить, тем более, что всё правда.

— Можно тебя потрогать? — прошу я и уже тяну загребущие руки, чтобы ощутить его.

Он хрипло с рыком смеётся и сам приближается ко мне.

Осторожно его тяжёлые когтистые руки-лапы ложатся на мои бёдра, притягивая к себе, вдавливая в мужское тело. Адмирал издаёт короткий рычащий звук, зарывается носом в мои волосы и шумно втягивает мой запах. Длинно и со стоном выдыхает.

Кладу руки на его мощное тело и ощущаю под пальцами сумасшедший жар. Мужчина в боевой форме очень горяч. А ещё его мышцы напоминают непоколебимую твердыню. Одновременно, его чешуйчатая кожа очень приятна на ощупь.

Провожу пальчиками по литой грудной клетке, уже смелее трогаю мощные кубики его пресса…

— Арианна… — глухо звучит его рык, склоняется и прижимается лбом к моему виску.

Под пальцами ощущаю, как дрожит его тело. Он прижимает меня к себе ещё ближе. Я пользуюсь случаем и хватаюсь за его костяные шипы на плечах – они очень крепкие, мощные. Кла-а-а-асс…

— Арианна… — повторяет он моё имя горячечным шёпотом, который отзывается внутри сладким спазмом.

И я вспоминаю о своём обещании.

— Рикард… — выдыхаю его имя, обнимаю за страшную морду, и смотрю-смотрю-смотрю в его потемневшие от желания глаза.

Всего миг и передо мной уже стоит привычный адмирал. Он тяжело дышит, сильными руками гладит мою спину, спускается ниже, снова прижимает меня к себе.

— Какая же ты необыкновенная… — шепчет он, — красивая… желанная…

Жаркий взгляд адмирала, его голос, его слова сильно заводят. От ощущения, что он весь такой большой, сильный, очень сильный, да ещё имеет боевую ипостась, а я по отношению к нему маленькая, хрупкая, я лихорадочно втягиваю воздух, дрожу, горю в пламени страсти и шепчу ему, что и он не отстаёт от меня в своей необыкновенности и важности для меня.

Желание в нас обоих дрожит внутри, сладкое, тугое. Оно заставляет плавиться, извиваться, растворяться друг в друге.

Я толкаю мужчину на кровать, забираюсь на него и сажусь сверху, любуюсь им и не могу наглядеться. Какой же он потрясающий.

Ласково шепчу:

— А сейчас будет обещанный десерт…

Невероятно приятно дарить себя, свои ласки, нежность, любовь тому, кто для тебя важен, кто так сильно необходим, как воздух, тепло, как сама жизнь…

Это истинное наслаждение, когда твой мужчина тает, плавится в твоих руках, зовёт тебя до хрипа, до чувственного стона, выгибается, дрожит и получает щедрую порцию эндорфинов и любви. А после и сам отдаёт себя, осыпает ласками и безграничной любовью…

После любовных утех, понимаю, что, кажется, я ещё никогда не ощущала себя настолько сильной, бодрой и счастливой. Внутри меня бурлит огонь жизни.

Разве могла я, раньше наплевав на все миры, на всю вселенную самозабвенно ласкать кого-то, тем более адмирала? А до этого трогать и шутить с его звериной стороной? Определённо, я изменилась. И мне нравится быть бессовестно счастливой. Мне нравится, что я его истинная пара. А он — мой.

Глава 30

⅏

⸎ АРИАННА ⸎

Сколько верёвочке не виться, а конец всё равно будет.

Собираю волю в кулак и решаюсь признаться.

Сказать по правде, совсем не хочется рассказывать Рикарду о том, как я решилась и пошла на обман.

Лежать в объятиях адмирала очень уютно, комфортно, тепло… как-то по-родному что ли? Будто его плечо было создано именно для меня, моей головы. И весь он сам будто кусочек пазла и мы идеально подходим друг другу. И столь расслабленный момент мне совсем не хочется терять, но если сейчас не скажу, то и потом тоже нет. Обязательно найду причину, которая позволит мне снова отложить разговор.

Поэтому тут надо как на операции – не мешкать, а сделать дело, пока не стало слишком поздно.

Надеюсь, адмирал меня не возненавидит.

В общем, накручивать я себя могу долго и как итог, признаться всё равно придётся.

Облизываю внезапно пересохшие губы, провожу пальчиком по гладкой груди адмирала, улыбаюсь при виде мурашек на его коже. Затем устраиваю подбородок на сложенных ладонях, гляжу на него такого расслабленного, красивого, моего… и язык мой к нёбу прилипает, отказывается говорить.

Но надо. Надо!

Вздыхаю и произношу тоном провинившейся отличницы:

— Рик, мне нужно тебе кое в чём сознаться. Есть кое-что обо мне… нелицеприятное, о чём ты должен знать.

Ну вот, начало положено и уже не сойти мне с пути правды.

Адмирал открывает глаза, смотрит на меня с любовью, погружает руки в мои волосы, гладит меня большими пальцами по шее. Мягко улыбается, глядя на мои губы.

Всё во мне, что ещё не растаяло от его прикосновений, взгляда, запаха, присутствия превращается в растаявшее мороженое.

Кажется, я тоже улыбаюсь – я околдована серебром его мудрых и тёплых глаз, которые сияют лишь для меня одной.