Драконы - кто они?(СИ)

Не проснулись, не разобрались, не поняли, что происходит? Не может такого быть. Методичное одностороннее избиение продолжалась настолько долго, что и у гидры в целом, и у каждой из её голов в отдельности было предостаточно времени не только для того, чтобы осмыслить бесперспективность такого способа ведения боя, но и чтобы элементарно проголодаться. Да что там проголодаться! Почувствовать зверский, неутолимый голод. Ведь сколько внутренних ресурсов организма израсходовано на регенерацию отшибленных голов; пора бы пополнить запасы белкового материала. Тем паче что далеко ходить за ним не надо: вот он, объёмистый образчик великолепного, нежирного, рельефно оформленного белка, сам пристроился на спине гидры, словно на обеденном столе. Старается, пыхтит, потеет, усиленно разогреваясь и для большей гастрономической приятности поливая всего себя свежим солевым раствором. Хороший клиент; внимательный, учтивый; как его не съесть?

Неужто ни у одной из голов гидры не возникло в мозгу такой вдохновляющей идеи? Невероятно; тем паче что, с течением времени, голов у гидры, по их боевому количеству, становилось всё больше и больше; ведь, после каждого отшибания одной из них, на том же месте вмиг вырастало две. Соответственно этому, больше становилось и суммарного количества мозгов, соображавших про способы самовыживания, и общего для всех голов чувства голода...

Эх, вспомнить бы формулу суммы членов геометрической прогрессии! Нет, лучше не вспоминать; очень уж много у гидры голов получится. Настолько много, что за всеми не уследить даже сыну Зевса; хоть одна да тяпнула бы ядовитыми зубами. С соответствующим летальным исходом для смертного героя. Но, как ни странно, все головы гидры оказались беззубыми дурами, и ни одна не сообразила устроить в битве лёгкий перекус типа полуденного ленча.

В конце концов чудище заскучало от такой жизни и сдохло, а Геракл оказался единоличным владельцем воистину удивительного подвига. О дальнейшей судьбе Лерны, оставшейся без мучителя и защитника в девяти драконьих лицах, можно только догадываться.

2

На поединок со стражем подземного царства Аида, Кербером, Геракл почему-то отправился один, без своего любимого последнего племянника. Но поначалу в одиночестве он не остался. Сына Зевса, впервые оказавшегося в мрачном, незнакомом ему царстве, любезно провели к трону царя сразу двое богов: суровая немногословная воительница Афина Паллада и острослов Гермес, озорной покровитель путешественников, воров и торговцев.

По дороге на героя накинулась тень ужасной горгоны Медузы, причём - в полном боевом облачении: отрубленная Персеем голова - на конструктивно заданном ей месте, и даже змеи на голове шипят и шевелятся. Геракл испуганно ухватился за меч, но весельчак и острослов Гермес усмешливо успокоил его: 'Это - бесплотная тень! Она не грозит тебе гибелью!'

После встречи с царём Аидом Гераклу пришлось отправиться на поиски Кербера уже самостоятельно. К тому же Аид запретил ему пользоваться оружием; и потому, найдя Кербера, Гераклу ничего не оставалось, как поступить с ним примерно так, как ранее он проделал с немейским львом: обхватить его руками за шею и придушить.

Но немейского льва он предварительно оглушил палицей; а вот как, каким образом он, мимо сплошного забора из трёх пар широченных зубастых челюстей, добрался до шеи громадной свирепой псины - абсолютно непонятно. Во всяком случае, вразумительных объяснений этому чуду в рассказе о данном подвиге нет. Остаётся только предполагать, что доверчивое, соскучившееся по ласке и человеческому обращению чудовище позволило понравившемуся ему герою подойти к нему вплотную и крепко, по-братски обнять его.

Удивительно добродушны были древние сторожевые собаки! Трудно представить, что с современной московской сторожевой или, хотя бы, с обычной лагерной овчаркой удалось бы проделать то же самое.

Процесс удушения адского пса сильно затянулся, что вовсе не удивительно; шейка-то у мощного пёсика - одна на три громадных головы. Такую хотя бы просто обхватить - весьма проблематично; а ведь надо было как следует пережать. Удивительно другое: почему в процессе длительного постепенного удушения ни одна из вывших на весь Аид, вырывавшихся из смертельных объятий собачьих голов не грызнула героя? Герой-то держал собаку не за уши, как то делают с волками смелые и опытные охотники, а за круглую шею; значит, какой-то диапазон для движений и вращений у голов был.

Ещё более удивительно поведение ядовитых змей, проживавших на шее Кербера и обвивавших её со всех сторон. Почему ни одна из них не укусила героя за сдавливавшие их руки, не впилась ему в шею или в бок? Неужто впали в зимнюю спячку? Но ведь в царстве Аида нет ни зимы, ни лета! И ведь - только что, при виде приближавшегося Геракла, угрожающе шипели и грозно извивались!