Драконы летнего полдня

— А что, позволить разгуливать ей здесь?! В конце концов Аша была препровождена за барьер из железных прутьев. Она поразилась, обнаружив там детей. Что они могли такого совершить? Однако в этот момент девушка услышала ругань тюремщика:

— А ну, прочь, кендеры проклятые!.. Эй, где мои ключи?.. Ах ты, негодяй!

Верни мне их сейчас же!.. Найди себе место, милочка, — крикнул толстяк, отбиваясь от кендеров. — С тобой скоро все разъяснится... Что ты делаешь с моей трубкой?.. Ах ты, подлец, отдай табакерку... О, Гилеан!.. С руганью и проклятиями толстяк выбрался из камеры и облегченно вздохнул лишь тогда, когда снова уселся за свой стол. Так вот они какие — кендеры! У Аши была мысль познакомиться с существами, которых Заст называл «потешными воришками Кринна».

И, как выяснилось, знакомство не заставило себя долго ждать, поскольку для любопытных кендеров появление в «их» камере чужака всегда являлось событием.

Они облепили девушку со всех сторон. Все разом задавали вопросы, хихикали, дотрагивались до нее, беспрерывно тараторили. Жара, шум и суета, голод и страх — это было уже слишком. У Аши все поплыло перед глазами. Очнулась она на полу и первое, что увидела, — озабоченное лицо кендера. По сравнению с остальными этот выглядел старше, под глазами имелась меточка морщин, и: уголки рта окаймляли линии, говорившие, впрочем, скорее о смешливости кендера. Длинные, прочерченные сединой волосы на затылке были стянуты в хвостик. В целом его лицо оставалось таким же открытым и дружелюбным, как лицо ребенка или любого другого кендера.

Сразу стало ясно, что собратья его почитают и уважают: все, кто находился в «отстойнике», держались теперь от них на определенной дистанции.

— Что произошло? — пытаясь привстать, спросила Аша.

— Ты упала в обморок, — объяснил кендер. — Я думаю, тебе нужно еще полежать. Самому мне никогда не приходилось падать в обморок. По крайней мере не припоминаю, чтобы со мной такое случалось. Я бы не отказался попробовать...

Как ты себя чувствуешь? Стражник сказал, что ты нездешняя и что ты голодна.

Скорее всего это так и есть. Ты проголодалась? Где-нибудь через час будут давать суп и хлеб. Кормят здесь вполне сносно. В Палантасе хорошая тюрьма — одна из лучших на Ансалоне. Какие удивительные у тебя глаза — со странным золотистым оттенком. У кого-то я уже такие видел... Мы не встречались прежде?

Ты не бывала в Утехе?

— Не думаю, — устало отвечала Аша. Болтовня кендера действовала успокаивающе, но многочисленные вопросы смущали ее. Никогда не слышала об Утехе. Девушку мутило от головной боли и пустоты в желудке. Заст предупреждал:

Ашу быть с кендерами поосторожнее. Но этот — один за весь день говорил с ней с расположением, по-доброму. Еще она заметила, что вместо подушки у нее, судя по зеленому цвету брюк кендера, подложена его накидка. Девушка была благодарна ему за это.

— Кто ты? — пытаясь улыбнуться, спросила она. Кендера вопрос удивил и огорчил одновременно.

— Неужели я не представился? Думаю, нет... Хотя я собирался, но в этот момент ты потеряла сознание. Он протянул маленькую и коричневую, словно орех, руку.

— Мое имя — Тассельхоф Непоседа. Друзья зовут меня просто — Тас. А как твое имя?

— Аша, — пожимая протянутую руку, ответила девушка.

— Просто Аша?.. Насколько мне известно, у большинства людей двойное имя.

— Просто Аша.

— В любом случае — хорошее имя, пусть даже и одно... Знаешь, Аша, ты мне кого-то напоминаешь, — вглядывался в лицо девушки Тас. — И я все думаю — кого?

Ей было. все равно. Чувствуя себя под защитой нового друга, она незаметно уснула. Но сквозь навалившийся на нее сон Аша уловила изумленный шепот кендера:

— Я понял!.. У нее такого же цвета глаза, как у Рейстлина.

5. Чародейка. Госпожа Йенна поражена

Ашу разбудил запах горячего супа. После короткой дремы ей стало гораздо лучше. Затем, сидя у стены, она поглощала куриный суп из обшарпанной глиняной миски и думала о том, что с ней будет дальше. Утешало, что по крайней мере проблема ночлега разрешилась. Наступила ночь. В камере было темно, только у входа в здание, на стене, горели факелы. Новый знакомый быстро покончил с супом, но свой ломоть хлеба предложил Аше:

— Вот возьми; по тебе не скажешь, что ты насытилась. Свою горбушку девушка проглотила столь молниеносно, что едва успела ощутить ее вкус.

— Ты в самом деле не хочешь? — колеблясь, спросила она. Кендер потряс головой:

— Нет. Все в порядке. Если я вдруг проголодаюсь, то найду что-нибудь в своих котомках, — сказал он.

— Как тебе удалось остаться при вещах? — хмурясь, спросила Аша. — Мои забрали.

— О, это обычное дело, — пожал плечами Тас. — Не знаю почему, но у нас, кендеров, они никогда ничего не отбирают. Может, все из-за того, что им негде держать наше барахло. Или, может, потому, что утром трудно будет разобраться — кому какие вещи принадлежат. Нас это особенно не волнует. Мы делим все, — заключил он, показывая рукой на своих собратьев, которые в данный момент перебрасывались хлебными шариками.

— Мы тоже всем делимся, — неосторожно отозвалась Аша.