Драконы летнего полдня

— Да, все тихо... Знакомьтесь: хозяин таверны — Карамон Маджере; Самар — телохранитель Эльханы. Самар холодно оценил Карамона... Вполне оформившееся брюшко хозяина, его открытое лицо не произвели на эльфа сильного впечатления.

Добродушная ухмылка, неторопливость мысли Карамона, как правило, вводили в заблуждение тех, кто впервые его видел. Его принимали за простака. Друзья хорошо знали, что Карамон отнюдь не был тем человеком, каким мог показаться на первый взгляд. Он никогда не торопился с ответом, не изучив, не обдумав досконально вопрос. Но, все взвесив, принимал порой из ряда вон выходящие решения. От испытывающего взгляда эльфа тем не менее не укрылись его полная уверенность в себе, решительность и хладнокровие. Карамон был далеко не робкого десятка. Самар чуть улыбнулся:

— Карамон Маджере — Герой Копья... «Человек с большим сердцем» — как говорит моя повелительница... Я приветствую тебя от имени ее величества.

Карамон смущенно заморгал и, отвечая на приветствие эльфа, неловко кивнул.

— Да-да, Самар... Рад оказать услугу Эльхане... то есть, я хочу сказать... гм-гм... ее величеству... Можешь передать — все готово и ей не о чем беспокоиться... Но где Портиос? Я думал...

— Не говори при нем о Портиосе, — наступая на ногу другу, прошептал Танис.

— Потом все объясню.

* * *

Танис поторопился сменить предмет диалога:

— Он скоро прибудет, дружище, и со своим сопровождением... Вы быстро добрались, Самар... Мы не ждали...

— Ее величеству нездоровится, — не дал договорить Самар. — Прошу извинить, уважаемые, но я должен вернуться к королеве. Готова ли для нее комната? На лестнице появилась взволнованная Тика:

— В чем дело, Карамон? Я услышала голоса... Она увидела Самара:

— Ах... здравствуйте.

— Моя жена — Тика, — со значением произнес Карамон, и после двадцати пяти лет супружества считавший себя счастливейшим из смертных, а свою подругу — самой красивой женщиной на свете. Самар отвесил изящный, хотя и несколько торопливый поклон.

— Сударыня... Но я еще раз прошу простить меня: королева плохо себя чувствует.

— У нее начались схватки? — обмахиваясь передником, спросила Тика. Самар сконфузился: у эльфов не принято было при посторонних затрагивать подобные темы.

— Сударыня, я не могу сказать...

— Отошли околоплодные воды? — длила пытку Тика.

— Сударыня! — вспыхнул Самар. Он был так шокирован, что даже Карамону стало не по себе. Танис откашлялся.

— Тика, я не думаю...

— Эх вы — мужчины, — проникновенно вырвалось у нее. Она сдернула с вешалки плащ. Интересно, как вы собираетесь нести ее в дом? Летать она не умеет... Роды вот-вот начнутся... Самар посмотрел на длинную лестницу, ведущую к таверне.

Этого он не учел.

— Я не сказал бы... Тика, надевая плащ, отдавала распоряжения:

— Танис, ты разожжешь в очаге огонь и поставишь кипятиться воду...

Карамон, сбегай за Дезрой... Она у нас акушерка, — пояснила Тика для Самара.

Она подошла к эльфу и, взяв его за рукав, потянула к выходу.

— Дезру я предупредила... Ну, пойдем, Самовар... или как там тебя...

— Госпожа, это невозможно! Тебе нельзя со мной... Мне было приказано...

Тика не мигая смотрела на Самара, на скулах играли желваки. Карамон и Танис переглянулись: похоже, предстояла бурная сцена.

— Гм... Ну, я пошел, дорогая, — буркнул Карамон и шагнул мимо жены за порог. Танис, ухмыляясь в бороду, поспешил на кухню. До него донесся голос Тики:

— Если ты не отведешь меня к Эльхане, я встану посреди базарной площади и начну кричать... Самару приходилось иметь дело со всякими противниками — от людоедов до драконидов, — но тут он спасовал.

— Нет, госпожа! — взмолился он. Прошу... Никто не должен знать, что мы здесь. Я отведу тебя к королеве.

— Благодарю. — Тика вновь была сама вежливость и любезность. — Давай поторопимся.

8. Полет на драконе. Стил и Флер беседуют. Конвоир и подконвойный

Синий дракон с седоками покинул Валкинор сразу после захода солнца. Они летели над Ансалоном, погруженным в темноту и безмолвие. В ночном небе было прохладно. Стил снял свой шлем в виде черепа и с удовольствием подставил ветру вспотевшую голову. Он избавился от большей части доспехов, оставшись в стальном нагруднике и кожаных обтяжках на руках и ногах. К седлу были приторочены лук, колчан со стрелами и дротик. О бедро терся меч отца — старинный меч Рыцаря Соламнии. Рука по привычке лежала на эфесе. Стил всматривался вниз, в темноту, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Увидел красный свет: то ли деревушка, то ли в озере отразилась красная луна — сказать трудно.

— Где мы, Флер? — прервал молчание рыцарь. — С тех пор как мы оставили лагерь на побережье, я не заметил ни огонька.