Драконы, Луна, крысиные хвостики (СИ)

Там тепло,  бросил мальчик и прикрыл за собой дверь.

Каборга прошел в конюшню, забрался на лошадь и выехал во двор. Миновав арку ворот, он переправился через ров и закричал на головорезов, которые разминались, разрубая дубовые стволы вдоль дороги:

Хватит мусорить! Мало вам  весь Замок сегодня опилками запорошили. Заставлю завтра все убирать  будете знать.

Как же так, хозяин?  заскулил Тукка.  Если завтра крошить и резать, зачем убирать, хозяин?

Зачем убирать, хозяин, если завтра крошить?  заныл Тургубадук.

Молчать!  свирепо закричал мальчик.  Прикажу убирать  будете убирать. Вам что, приятно будет крошить и резать в таком свинарнике?

Тронулись в путь.

Каборга  на кляче, головорезы  трусцой, от которой окрестности сотрясались до самых предгорий. Тукка и Тургубадук забегали вперед, обшаривали кусты, для верности тыкая алебардой и пикой во что ни попадя. Тукка, который по такому случаю захватил любимую дубинку, громко колотил по стволам. Через полчаса Тукка наткнулся на ежика, заверещал от восторга, отшвырнул алебарду, бросил дубинку и с ежиком в ручищах побежал к Тургубадуку. Тургубадук умилился, выкинул пику, и они стали носиться с ежиком, пока не грохнулись в ближайшую яму.

Каборге пришлось спешиваться и их выручать. Потом пришлось спускаться к ручью и купаться, потому что на головорезов было страшно взглянуть, даже страшнее обычного. Каборга еле отскреб их от глины, травы и палых листьев. На все ушло полчаса, и они уже сильно опаздывали.

Вы что, думаете, нас там ждать будут?  возмущался мальчик, вернувшись в седло.  Подождем, дескать, полчасика, пока Тукка и Тургубадук не приедут, нас не проткнут? Пока голову нам не отрубят? Вы что, правда так думаете?

Но он был такой славный,  басил Тукка.  У него были такие ушки, и носик!

А еще у него были такие блестящие глазки,  хрипел Тургубадук.  А как он пофыркивал!

У него были такие иголочки!  басил Тукка.  Внизу черненькие, а сверху все серебристые.

А коготочки!  хрипел Тургубадук.  Такие остренькие! Почти такие же острые, как моя пика.

Нет, как моя алебарда,  возразил Тукка.

Ну уж нет,  отрезал Тургубадук.  Как моя пика!

Сейчас как дам!  пригрозил Тукка и уже развернулся, чтобы врезать Тургубадуку, но Каборга изо всех сил треснул его кулачком по лысине, в которой отражалась луна.

Что за наказание!  воскликнул мальчик.  Все! Разворачиваемся  и домой. С меня хватит! Пусть Шара, наконец, приезжает и режет всех в крошки. Может, хоть тогда не придется все это терпеть.

Ну, хозяин,  заскулил расстроенный Тукка.  А как же отрубить голову?

Ну вы же обещали, хозяин,  заныл несчастный Тургубадук.  Ведь проткнуть кого-нибудь пикой.

Хотя бы пару раз дубинкой треснуть кого,  добавил Тукка.  А то зачем я ее взял?

Тогда быстро вперед  и молчок!

И они ехали по ночной дороге, и в небе ярко серебрилась луна, и горы на горизонте сверкали снежными шапками, и лицо трогал ласковый ветер. И они проехали еще час, и Тукка только два раза треснул Тургубадука по шее, а Тургубадук только раз огрел Тукку пикой по голове. Луна полным кругом сияла в черноте неба. И вот впереди, на холме над дорогой, засветились в ночи башни замка. Мальчик с головорезами выехал на поляну.

Стоять,  приказал мальчик, вглядываясь в поросшую мхом стену и соображая, в какое окно лучше пробраться.

Ну и где же, хозяин?  завертел головой Тукка, перехватывая алебарду.  Кому отрубать голову?

Я никого не вижу, хозяин,  огляделся Тургубадук, держа пику наперевес.  Кого протыкать-то?

Во-первых, я сейчас заберусь в башню и кого-нибудь, может быть, сброшу,  мальчик показал на маленькую восточную башенку, где на самом верху горел огонек.  Во-вторых, сами тоже ищите! Привыкли, что я за всех думаю, дармоеды! А ну, быстро!

Тукка с Тургубадуком поплевали на руки, перехватили надежней оружие, пригнулись и, свирепо сверкая глазками, разбежались.

Точно,  решил наконец мальчик.  Лезу в восточную башню. Там все как у нас, не заблудишься. Окно только мешает... Ничего, пролезу под ним, меня никто не заметит. Вон то окно  караульная, как у нас, оттуда можно войти. Дальше чепуха, три коридора  и в башне.

Мальчик перешел вброд ров (воды в нем было по щиколотку), поднялся по некрутому склону, потрогал раскрошенный камень стены. Потом отошел, раскрутил веревку с крюком, запустил. Крюк звякнул, проскрежетал и прочно залег на карнизе. Каборга подергал веревку и полез.

Он забирался все выше, и залитый лунным сиянием мир ширился. Вдалеке в предгорных низинах моргали огоньками деревни. Ветер стих, шум листвы смолк. Каборга долез до крюка и запрыгнул в нишу. Цепляясь руками за стену, мальчик осторожно двинулся по карнизу и вскоре был у окна. Он замер, изо всех сил сражаясь с желанием посмотреть, кто там, в комнате, и почему не спит в такое позднее время.