Драконы моря

Я дал ему воды, чтобы он перевёл дух, и ответил, что на корабле осталось пятнадцать лучников, остальные на берегу, но что мне бы хотелось знать побольше об этом золоте, о котором я впервые слышу. Он с охотой ответил: «Это золото самого булгарского царя, который хранил его в этой крепости. Император Василий прознал про него и отправил нас сюда вместе с казначеем, которому он доверяет. Я своими глазами видел, как это золото перенесли на корабль и даже помог запечатать его в ларцах императорской печатью. Но Теофил ненавидит императора за то, что тот сделал с его отцом. Старик здесь с ним и они вместе задумали это злодейство. Все их люди были заранее подкуплены и когда наступила ночь, они убили Бардаса и его приспешников вместе со всей его охраной. Им легко удалось это злодеяние, ибо никто ничего не подозревал. Но я сказал себе: «Это золото принадлежало императору и никто не смел под страхом смерти прикоснуться к нему. Но теперь сокровища в руках казначея, и если отнять золото у него, то чьим тогда оно тогда станет?» Я думал над этим, а затем дождавшись удобного момент выскользнул за борт и поплыл к твоему кораблю. Они меня не хватились, ибо думали, что я был убит в стычке. Но ответь ты мне, отец: чьим станет золото, если лишить его их?»

Я сказал ему: «Теперь нетрудно догадаться, по какой причине казначей поставил свой корабль ниже всех остальных по течению, ибо так проще ускользнуть с сокровищами в темноте. И если они сбегут, то золото будет принадлежать, тем кто сможет отнять его и сохранить; ибо таков закон моря. Поначалу они наверняка осторожно спустятся вниз по реке, стараясь не издать лишнего звука, затем когда отойдут подальше, возьмутся за вёсла. Когда начнёт рассветать, они поставят парус и с попутным ветром скоро достигнут устья реки. Неплохо было бы знать, куда они держат путь дальше. Многое здесь требует тщательных раздумий, и я не хочу ничего предпринимать, пока не буду уверен, что решил всё правильно.»

Хальфдан сказал: «Казначей объяснил мне, что мы должны бежать за Крым в Тьмутаракань где мы разделим сокровища, а затем отправимся к хазарам, где сможем укрыться в безопасности от гнева императора; после чего, он посулил, мы будем вольны идти туда, куда захотим. Он сказал такие же слова всем своим людям; но, если поразмыслить, это означает, что как раз туда он и не собирается. К тому же незадолго до этого, я услышал украдкой разговор казначея со своим отцом, после того как им пришли некие известия. Старик сказал, отрадно для них знать, что великий князь киевский снова начал приживать детей от своих наложниц и перестал благоволить своей законной жене, сестре византийского императора, так что дружба между правителями поубавилась. Поэтому я думаю, что они повезут золото в Киев.»

Я сказал ему: «Хальфдан, ты мудр, хотя и молод, и я думаю, что ты догадался верно. Если они направляются в Киев, то поплывут в том направлении, которое и нам хорошо подходит, ибо оно на полдороге к нашему дому. Когда они достигнут Киева, мы сможем найти там добрых людей, которые помогут нам отнять золото, если нам не хватит своих сил. Но сейчас не следует торопиться, ибо они не должны заподозрить, что их преследуют, иначе они будут настороже и выберут другую дорогу. Но, перед рассветом, пока в нашем лагере всё спят, мы снимемся с якоря, не поднимая шума. Я был сильно удручён, Хальфдан, когда ты оставил меня, но возможно то, что случилось послужит к лучшему и обернётся большей удачей для нас обоих.»

Так говорил я необдуманно; ибо какой бог любит, когда человек хвалится удачей ещё до того, как она придёт к нему? Я спросил его о женщине, которая соблазнила его. Он ответил, что она наскучила казначею, и он заключил её в монастырь, ибо она всегда яростно сопротивлялась, когда он по каким-то причинам пробовал её высечь. Что касалось самого Хальфдана, то она разочаровала его ещё раньше, ибо домогалась и других молодых людей кроме него. Это утешило меня, и я наобещал ему много прекраснейших женщин, которых мы раздобудем, когда вернёмся домой с золотом.

Когда небо перед рассветом начало менять цвет, мы осторожно подняли якорь и отошли от берега, пока наши гребцы спали на скамьях и вёсла были подняты из воды; нам повезло, что никто не проснулся не окликнул нас, и река бесшумно понесла корабль вниз по течению. Когда команда и лучники пробудились ото сна, я поставил им лучшее угощение и выпивку покрепче, чем они обычно обходились; затем я объяснил им, что мы преследуем грабителей, которые сбежали с добычей императора. Но более того, я им ничего не стал говорить. Я не считал, что поступаю бесчестно и краду принадлежащий базилевсу корабль, ибо я желал только одолжить его до того времени, пока мы не достигнем своей цели. Мне это показалось справедливым, тем более, что он сам задолжал мне плату за год.