Драконы моря

– Я, Олаф Стюрсон из Финнведена, и я был на службе в варяжской страже императора Василия в Миклагарде. Это меня ты знаешь? – спросил Олаф.

Человек отрицательно затряс головой.

– Может быть, тогда это я, – промолвил Орм, – хотя, я пока не могу догадаться, кем ты можешь мне приходиться. Я Орм, сын Тости, сына Торгрима из Маунда. Ты знаешь меня?

При его словах, слепец закивал в волнении головой и что-то промычал.

– Ты был с нами во время испанского похода с Кроком? Или в Англии с Торкелем Высоким?

Но на оба этих вопроса человек только тряс головой из стороны в сторону. Орм снова задумался.

– Может быть, ты сам из Маунда? – спросил он.

В ответ на это, слепец снова согласно кивнул и задрожал всем телом.

– Много времени прошло с тех пор, как я покинул эти края, – промолвил Орм, – но если ты узнал меня, значит мы могли бы быть соседями. Ты тоже был в других землях много лет?

Человек медленно кивнул и издал глубокий вздох. Затем он поднял левую руку, растопырил пальцы и снова сжал кулак. Он повторил это пять раз, а на шестой показал всего четыре пальца.

– Наша беседа идёт лучше, чем кто-либо мог бы предположить, – заметил Олаф Летняя Пташка, – и если мои мысли верны, то этот человек хочет сообщить нам, что его не было в здешних краях двадцать девять лет.

Слепец кивнул в согласии.

– Двадцать девять лет, – задумчиво повторил Орм, – это значит, что мне было тринадцать, когда ты уехал. Но тогда я должен помнить тебя, если ты действительно покинул наши края в то время.

Человек поднялся на ноги и встал прямо перед Ормом. Его губы шевелились, и он водил оставшейся рукой, как будто моля Орма быстрее вспомнить, кто он такой.

– Ты мой брат Ари? – сказал Орм и голос его вдруг изменился.

На лице слепца появилась слабая улыбка. Он ещё раз кивнул головой только уже медленно, а затем вдруг осел на скамью, продолжая дрожать всем телом.

Все кто был рядом, были изрядно удивлены этой встречей и многим пришло в голову, что они стали свидетелем события достойного, дабы рассказать о нём другим людям. Орм же продолжал стоять молча в глубоких раздумьях, глядя на слепца.

– Я бы солгал сейчас, если бы сказал, что я узнал тебя, – промолвил Орм, – ибо прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз, и ты должен был сильно измениться с тех пор. Но ты должен поехать со мной, и там куда мы приедем, ты найдёшь кое-кого, кто и вправду сможет узнать тебя, если ты тот человек, за которого себя выдаёшь. Ибо наша престарелая мать всё ещё жива и она часто вспоминала о тебе. Как бы то ни было, только Господня воля могла направить твои шаги, так чтобы несмотря на твою слепоту, ты смог найти дорогу домой ко мне и к матери.

После этого Орм и Олаф начали торг с готландцами за соль. И они оба были поражены скаредностью и бессердечием, которые выказали готландцы, перейдя к торговым делам. Многие из команды судна владели своей долей корабля и его груза, поэтому они все были добрыми и дружелюбными только когда речь заходила о посторонних предметах, но становились холодными и острыми как сталь, когда дело доходило до цены на товар.

"Мы не принуждаем никого действовать против его воли", говорили готландские торговцы, "в том, что касается покупки соли или в чём-нибудь ещё. Но, если кто хочет купить наши товары, то он либо должен заплатить нашу цену или идти прочь. Мы намного богаче, чем другие люди и собираемся наживать добро и дальше, ибо мы, готландцы, более разумны, чем другие народы. Мы не грабим и не убиваем как другие, но увеличиваем наше богатство почтенной торговлей; и мы знаем лучше всех, что соль теперь стала ценным товаром. Хвала доброму королю Свейну, что поспособствовал поднять наши цены!"

– Я не считаю мудрым никого кто восхваляет короля Свейна, – с горечью промолвил Орм, – и я думаю, что легче найти справедливость у морских разбойников и убийц, чем у таких людей как вы.

– Многие часто говорят, так же как ты, – ответили готландцы, – но таким образом они совершают несправедливость. Взгляни на своего несчастного брата, которого ты нашёл на нашем корабле. У него полный пояс серебра и его немало; но никто из нас не покушался на его добро за исключением того, что мы заранее потребовали с него за проезд и еду. Другие люди украли бы его пояс с серебром и выбросили его самого в море; но мы, готландцы, честные торговцы, пусть и многие думают о нас по другому. Хотя, надо признать, что если бы у твоего брата было золото вместо серебра, он бы не был в такой безопасности, ибо мало кто может выдержать искушение золотом.

– Теперь мне снова хочется выйти в море, – сказал Орм, – если бы только мне представилась возможность встретить там такой же как у вас корабль.

Готландцы расхохотались.