Драконы моря

— Кто может быть этот громогласный малый? — вновь спросил тот.

Орм не привык к такому обращению, и его охватил такой гнев, какой редко нападал на него.

— Человек, который не боится научить тебя учтивому обращению, — крикнул он, — и желает это сделать прямо сейчас! 

— Поднимайся, — ответил тот, — и мы посмотрим, кто кого научит.

— Твои приспешники не будут вмешиваться? — спросил Орм.

— Иди с миром, — спокойно ответили вэрендцы.

Орм выхватил меч и перепрыгнул через ручей.

— Ты быстро добрался сюда, — сказал незнакомец, — но еще быстрее тебя унесут обратно.

Орм сошелся с противником, и их мечи скрестились столь яростно, что посыпались искры. Тогда человек в шляпе произнес:

— Не придется мне запамятовать, как из Красной Скулы высекли искры!

Орм получил сильный удар по щиту, и его голос изменился, когда он ответил:

— Вовремя ты произнес эти слова, друг, ибо не часто доводилось Красной Скуле встречаться с Голубым Языком.

Они опустили мечи и некоторое время стояли неподвижно.

— Привет тебе, Орм Тостисон, морской вождь. Что ты здесь делаешь, среди этих свирепых мужей из Геинге?

— Привет тебе, Токи, сын Серой Чайки, воин из Листера! А ты что делаешь среди людей из Вэренда?

Оба они одновременно принялись говорить, хохоча от радости, ибо дружба между ними была велика, и прошло уже несколько лет с тех пор, как они виделись в последний раз.

— Нам много о чем надо поговорить, — сказал Токи. — А ведь мы могли бы зарубить друг друга.

Он провел пальцем по лезвию Красной Скулы.

— Здесь зазубрина от твоего меча, — добавил он, — а на моем мече никогда прежде не оставалось следов.

Орм пощупал лезвие своего меча.

— То же самое и с моим мечом, — промолвил он. — Андалузский клинок может зазубриться лишь от андалузского клинка.

— Надеюсь, — сказал Токи, — что наши мечи никогда больше не поцелуются.

— Я тоже, — ответил Орм.

— Хорошо бы узнать, где сейчас находится та, что дала нам эти мечи, — сказал Токи. — И как там наш господин Альманзор, развеваются ли его боевые знамена и сопутствует ли ему удача?

— Кто знает? — ответил Орм. — Теперь эта страна далеко отсюда, и все это происходило давно, правда, мыслями я часто возвращаюсь туда. Но пойдем, поговорим с глазу на глаз. Жаль, что у меня нет пива предложить тебе.

— У тебя нет пива? — с тревогой воскликнул Токи. — Как мы можем беседовать без пива? Пиво — это лучший друг друзей.

— Никто не привозит пиво на тинг, — сказал Орм. — Пиво толкает людей на ссору, что, думаю, тебе хорошо известно.

— Сегодня вечером наша удача велика, — ответил Токи, — и твоя удача лучше, чем моя. Ибо лишь один человек привез на тинг пиво, и этот человек — я. Ты должен знать, что я теперь большой человек среди купцов Вэренда, так как я торгую шкурами, а ни одна сделка по продаже шкур не может обойтись без пива. Я привел с собой на тинг пять вьючных лошадей, и все они нагружены пивом. Если все пойдет как следует, то ни одна из них не вернется со своей ношей домой, ибо я хочу, чтобы назад они не везли ничего, кроме шкур. Поэтому пойдем со мной.

— Пусть будет так, как ты хочешь, — сказал Орм. — Быть может, я найду там моего заблудившегося попа.

— Его увели с собой женщины, — ответил Токи. — Они сказали, что им понравилось, как он произносит колдовские заклинания, так что можешь не беспокоиться о нем. Мне показалось, что он смелый малый, когда он подошел к Стюркару со своим крестом. Но как с ним поступят за то, что он убил этого старого козла, решит тинг.

— Со мной еще один поп, — сказал Орм. — Твой старый друг.

Отец Вилибальд перешел через ручей, дабы узнать, что случилось с магистром.

Токи приветствовал его радушно.

— Я тебя хорошо помню, — сказал он. — Ты пойдешь с нами и отведаешь моего пива. Я твой должник после того, как ты исцелил мою ногу в замке короля Харальда лучше, чем это мог сделать кто-либо другой. Но что здесь делаешь ты, так далеко от датского двора?

— Я служитель Божий и один из домочадцев Орма, — ответил отец Вилибальд. — В этих самых диких краях в мире я крещу язычников, как я в свое время окрестил его. Наступил твой черед, хотя я помню тебя как человека, глубоко погрязшего в безверии. Длань Господня привела тебя сюда ко мне.

— На этот счет можно поторговаться, — промолвил Токи. — Но я знаю одно, мы все трое должны присесть куда-нибудь и выпить за нашу дружбу. Bismillahi, er-rahmani, er-rahmit! Как мы говорили, когда служили у Альманзора.

— Что он сказал? — спросил отец Вилибальд. — Какой это язык? Ты тоже жертва южного колдовства?

— Этот язык — испанский, — ответил Токи. — Я помню его до сих пор, ибо моя женщина родом из этой страны и любит говорить на этом языке, особенно когда находится в веселом расположении духа. Это и помогает мне не забыть его.

— А я могу сказать тебе, что означают эти слова, — заявил Орм. — Во имя Господа Милостивого и Сострадающего. Милостив — Христос, как известно всем, а под Сострадающим понимается Святой Дух, ибо кто еще более Сострадающий, чем Он? Так что ты видишь, Токи уже почти сделался христианином, хотя притворяется, что еще язычник.