Драконы ночи

Она слезла с дивана и вежливо сказала ему: «До свидания, спокойной ночи». Зубалов собрал шахматы в коробку. У него дрожали руки и пылала голова.

Глава 43 ЗАПИСКА

У себя в номере Зубалов ничком рухнул на постель. Потом вскочил. Марина Ивановна застала его в лихорадочном волнении. Он включил телевизор, но на экран даже не глядел, не сидел на месте, мерил номер шагами. Пространство внезапно стало ему тесным.

– Олег, ты что?

– Ничего, отстань.

– Но я же вижу, ты не в себе.

– Отстань от меня!

– Олег, завтра утром мы ведь уедем отсюда?

– Что? – Он обернулся, и Марина Ивановна внезапно испугалась.

– Мы ведь хотели уехать… твоя спина…

– Оставь меня в покое, сволочь, гадина! – прошипел он. – Можешь катиться ко всем чертям хоть сейчас, ты мне надоела, обрыдла, ведьма, видеть тебя больше не могу, слышишь ты?!

– Олег!

Он со всей силой хлопнул дверью. Над постелью мигнуло бра.

После шахмат спать Даше совершенно не хотелось. Перед глазами так и прыгали все эти коричневые, белые клеточки и фигурки. Ей вдруг вспомнилось, как они с отцом играли однажды вот так – позапозапрошлым летом на террасе их дома, того, что сейчас весь в ремонте, в трубах. Даша почувствовала легкий жар, возможно, у нее поднялась температура. Ну и пусть, маме и бабушке она про это не скажет. А то опять позовут доктора, а тот приедет с медсестрой, а та со шприцем, начнутся снова уколы, как и тогда, когда она болела скарлатиной.

– Будете вместе с бабушкой Марусей сегодня, хорошо? – сказала ей мать.

Даша ничего не имела против. Прошлая ночь представлялась ей чем-то фантастическим, почти нереальным. Толком она так и не поняла, что случилось. Разбилось окно, а потом что-то грохнуло или наоборот – сначала был грохот, гром, а потом звон стекла. И мамин «друг» (Даша в свои восемь лет прекрасно понимала смысл этого слова) Хохлов закричал что-то и больно толкнул ее на пол, а затем схватил из маминого шкафа ружье. Ну совсем как по телику показывают в сериалах – все летит, все бьется, все дядьки орут, дерутся, все в крови. Только она в кино совсем не настоящая, томатная или вишневая – это каждый дурак знает. И в «Антенне» про это написано, и во «Всех каналах». Похож был Хохлов на «крепкого орешка»? Нет. Скорее на какого-то психа ненормального. А вот дядя Олег на папу похож. Даша вздохнула. И даже пахнет от него также – немножко потом и немножко туалетной водой, такой приятной, арбузной.

Папы нет, он умер. А дядя Олег обещал ей лошадь, седло, поездку верхом. Как он здорово тогда лошадь на дыбы поднял. Такой смелый, дядя Олег. Совсем как древний рыцарь. Они с папой читали книжку про рыцарей, и те все бились на турнирах такими длинными копьями, а потом подносили своим дамам на конце копья розу. Даша представила себе сначала розу, затем рыцаря из книги с картинками. Рыцарь был похож на папу и на дядю Олега. Лошадь взвилась на дыбы, только ею теперь уже умело и ловко управляла сама Даша: в черной шляпке и амазонке – такие она видела в одном кино «про любовь», на которое они ходили все вместе – мама, папа, она – давно, очень давно, когда папа еще был жив. И не уезжал от них в Москву.

Амазонка – это здорово, где бы такую достать? Даша задумалась. Маме надо сказать, у мамы много денег, и она купит ей все, что она захочет. Может быть, даже и лошадь?

Рыцарь на коне – дядя Олег проскакал куда-то мимо, мимо… Даша вспомнила, как сидела впереди него на лошади. Он погладил ей спину. Это было приятно и немножко стыдно. А на диване, когда они играли в шахматы, он гладил ей руку. Она не сказала об этом никому. Папа ведь тоже гладил ей руку и трепал по голове, и целовал, а когда она была совсем маленькой, сажал на плечи.

Все эти впечатления были так свежи, так ярки. Они почти совсем заслонили собой ночной грохот, звон стекольный, крики. А про рисунок и девочку в розовом Даша уже и помнить-то забыла.

Рыцарь дядя Олег проскакал галопом, вернулся и поднес ей на конце длинного копья розу…

И тут она тоже вскочила на лошадь, ну совсем как Кира Найтли…

– Ну что, сокровище, пойдем укладываться, – бабушка Маруся подошла к ней, тяжело опираясь на трость. – Одиннадцатый час уже, пора. Ты все свое взяла?

Даша поискала глазами свою белую кенгурушку. Она сняла ее, когда они играли в шахматы, оставшись в брючках и футболке. Кенгурушки на диване не было. Она нашла ее на кресле.

Маруся Петровна заковыляла к лифту. У лифта ждал охранник. В лифте Даша отвернулась к зеркалу, вделанному в стену. Увидела себя на фоне чего-то темного. А, это охранник свет собой заслоняет. Она высунула язык. Просто так – вот тебе, зеркало. Запустила руку в карман кенгурушки и нащупала там какой-то листок. Клочок бумаги.

У себя в номере Маруся Петровна сразу направилась в туалет. А Даша достала листок из кармана. Это была коротенькая записка, отпечатанная на принтере, а в ней всего несколько слов: «Лошадь будет ждать тебя завтра утром в семь часов. Мы покатаемся, ты только не опаздывай, выйди в коридор и никому не говори. Это будет для всех большой сюрприз».